Вечный дом / The House that Stood Still [= А дом стоит себе спокойно…; Обитель вечности]
Шрифт:
— Никакого заговора он не затевает. Полагаю, что ошибся на его счет.
— Тогда кто же?
— Не знаю… Но послушайте меня хорошенько: над вами всеми нависла угроза уничтожения.
Она иронически встряхнула головой.
— Эллисон, вы слишком мелодраматичны и плохо маскируете вашу игру. Вы пытаетесь запугать группу ради того, чтобы она приняла вас в свои ряды. Этот номер не пройдет. Уверяю, что нам не грозит опасность ликвидации. Еще никогда мы не были так настроены, как сегодня.
Она начала надевать перчатки. Он попытался продолжить разговор:
— Мистра… Обождите…
Она
Стивенс заспешил:
— Разве вы не видите, что я пытаюсь вам помочь? У меня есть весьма интересная информация.
Он совершенно не собирался сообщить этой, враждебно настроенной молодой женщине то, что раскрыл ему электронный мозг звездолета. Помимо всего прочего его план требовал применения, при необходимости, к группе высшей формы давления. А для этого ему не хватало кое-какие сведений.
— Мистра, существует ли способ уничтожить Большой Дом?
Она рассмеялась.
— Неужто вы полагаете, что я проболтаюсь об этом кому бы то ни было?
Стивенс наклонился к ней:
— Ради сохранения собственной жизни прошу вас ещё раз подумайте над ответом на мой вопрос.
Ее глаза расширились.
— Да вы просто смешны! Вы что, хотите внушить мне, что один из членов группы оказался в такой мере идиотом, чтобы решиться на это?.. Дом — это фактически наше главное достояние!
— А я утверждаю, основываясь на известных мне данных, что именно таково намерение предателя из ваших рядов. Следовательно… Есть ли способ быстро уничтожить Дом, чтобы сделать его навсегда непригодным для вас? Может, новый вид взрывчатки? Я не имею в виду столь громоздкую штуковину как атомная бомба, а что-то такое, что можно было бы упрятать в карман… Понимаю, что требую от вас многого…
Она задумалась. Потом решилась.
— О! Не вижу большого вреда, если отвечу вам, поскольку вы никак не сможете использовать эти сведения нам во вред. Речь идет об элементе 167, физически очень капризном. Если его истолочь в мелкий порошок, то он вызывает атомарную нестабильность в мраморе, из которого выстроен Дом. Тот рассыплется, а мы лишимся тогда какой-либо надежды восстановить строительный материал в его изначальном виде.
— Элемент 167? А нет ли чего-нибудь другого, обладающего такими же свойствами?
— Насколько нам известно, нет.
— Благодарю вас. Очень сожалею, что не могу вам сказать: «Вот он, предатель!» Но, может быть, вы ещё чуть-чуть просветите меня в отношении членов вашей группы. Сколько их сейчас находится в городе?
— Сорок один.
— Так, значит, сорок один из пятидесяти трех. Идеальным для него вариантом было бы избавиться от всех разом! Но для этого требуется собрать группу в полном составе. Надо сделать так, чтобы у него создалось впечатление, что сейчас появилась такая уникальная возможность. Только так его можно заставить раскрыться. Вы ведь, можете это понять, правда?
Мистра поднялась, натягивая перчатки.
— Полагаю, что смогу вам гарантировать возможность обратиться к группе сегодня поздно вечером. Но если вы ничего не добьетесь, заранее считайте себя конченым человеком. Вернув память Таннехиллу и подчинившись ему, я сейчас располагаю всего одним голосом. Иными словами, не в состоянии как-то помочь вам, да и не хотела бы даже пытаться сделать это. Вы целиком предоставлены самому себе.
Она решительно направилась к двери и вышла.
Спустя несколько мгновений Стивенс вызвал секретаршу и велел ей, в случае, если его будут спрашивать, отвечать, что он вернется к шести часам. После этого он спустился в подвальное помещение здания и проник в подземелье. Так быстро, как только мог, он направился к звездолету, терзаясь по пути вопросом, а согласится ли его принять робот-мозг. Он почувствовал облегчение, увидев, что дверь открыта.
Пока он подходил к зеленоватой сфере, на ней уже стала формироваться схема, показавшая, на какой точно полке в складских помещениях он сможет найти элемент 167, а также разъясняющая, какие другие элементы могут вступать с ним во взаимодействие, нейтрализуя его способность к разрушению. Робот-мозг, похоже, считал, что наилучшим для выполнения замысла Стивенса был бы элемент 221, находившийся в газообразном состоянии.
Адвокат, захватив с собой по дозе каждого из этих двух элементов, заключенных в оболочки в виде небольших трубочек, вернулся к сфере. Но на ней больше не высвечивалось никаких изображений. По всей видимости, электронный мозг ни в чем больше помочь ему не мог. Например, не был в состоянии проверить, действительно ли на участке кладбища, закрепленном за семейством Таннехиллов, был закопан труп Пили.
Стивенс вернулся в Палмз Билдинг. Настроение у него было довольно сумрачное. Мисс Чейнер уже ушла. Но когда он вошел в свой кабинет, его дожидался посетитель.
То был Уолтер Пили.
19
Они обменялись приветствиями. Стивенс был потрясен. Появление Пили в момент, когда логикой развернувшихся событий его никак не могло быть в живых, не влияло на его планы в отношении сегодняшнего вечера. Но, тем не менее, создавало весьма щекотливую проблему. Если в могиле Таннехиллов лежал не он, то кто же?
Посетитель, похоже, был полон жизненных сил. Его лицо напоминало индейское самую малость, как это порой случается у представителей этой расы. Он не стал обременять себя любезностями.
— Я только что разговаривал с Фрэнком Холандом. Он сказал, что у вас с ним разработан, план, как арестовать большинство членов группы, выколачивавшей все эти годы у Таннехиллов деньги.
Это заявление неприятно поразило Стивенса. Его удивило, что следователь проявил столь элементарную несдержанность.
— Не уточните ли вы, что именно он вам сообщил? — настороженно отозвался адвокат.
Пили начал объяснять, и Стивенс понял, что тот разболтал ему все. Пришлось смириться с такой бестактностью Холанда. В сущности, это мало что значило: акция, типа обсуждавшейся со следователем, могла стеснить, но не погубить группу. И она не помогла бы изобличить кровожадного и честолюбивого компаньона Пили. В целом это не затрагивало и других аспектов разработанного Стивенсом плана, включавшего, кстати, и пренеприятный сюрприз для самого Пили. Ведь тот неоспоримо являлся одним из двух заговорщиков в группе, а в сложившихся обстоятельствах он вряд ли предупреждал об опасности остальных.