Вечный двигатель
Шрифт:
Леха подъехал к горящему грузовику, что возглавлял колонну, а Даниил и Макс расположили технику в центральном. Уточнив, что это всё, что стоит внимания, Сергей сказал Максу, чтобы тот повёл грузовик, и раздал другие указания по рации:
– Сохатый, на тебе фургон. Белка, присоединяйся к нему. Хоттабыч, тащи щупальца.
Хоттабыч в лице Лёхи выскочил из фургона с замысловатым прибором в руках, на ходу надевая странный шлем, отличавшийся от тех, что были у остальных, но также полностью закрывавший лицо. Вадим, Катя и присоединившаяся к ним Саша, на которую они бросали подозрительные взгляды, напротив, забрались в машину.
Сначала Лёха запрыгнул в кабину грузовика, из которой Макс как раз вытащил труп водителя, быстро провёл прибором во все стороны и, судя по всему, не найдя ничего подозрительного, побежал в кузов. Там он также принялся проверять прибором стенки. В одном месте прибор пронзительно пискнул. Лёха остановился, переключил пару рычажков, в результате чего прибор выпустил неясную вспышку света с мерзким электрическим звуком, и продолжил осмотр. Не прошло и минуты, как он закончил, сказал «Чисто», выпрыгнул из грузовика и побежал к фургону.
– Смываемся, – приказал Сергей по рации, оставшись в кузове вместе с Даниилом и тремя несчастными.
И фургон, и грузовик выехали с места побоища, фары были выключены.
Решив, видимо, что расположившиеся напротив него пленники не представляют никакой угрозы, Сергей прекратил держать их на мушке. Некоторое время просидев на полу кузова, он снял шлем и с ухмылкой уставился на них.
Пожилой человек сглотнул и осторожно сказал:
– Здравствуйте, Сергей Александрович.
– Ну, привет!
Глава 3. Прорыв тысячелетия
Фургон и грузовик свернули с трассы на просёлочную дорогу. Наверное, только самоубийца рискнул бы ехать в кромешной тьме с выключенными фарами, но Вадим и Макс не снимали шлемов, ориентируясь благодаря приборам ночного видения.
– Зачем тебе вдруг понадобилось срочно узреть, как людей превращают в бесполезные мясные мешки с костями? – спросил Лёха у Саши, озадаченно глядя на неё.
– Я думала, что, может, смогу кому-нибудь помочь, – ответила девочка, сосредоточенно разглядывая свои кроссовки.
– И чем это? Отходной молитвой, что ли?
– Ну, я бы могла перевязать раны, например…
– Умеешь бинтовать раны? – немного удивлённо спросила Катя.
– Да, и неплохо, – точно почувствовав поддержку, Саша подняла глаза на собеседников.
– А бинты, конечно, ты в карманах носишь? – с ухмылкой осведомился Лёха.
– Нет, вообще-то… Но можно использовать и куски одежды.
– Ага, значит, у тебя там ножницы вместо бинтов?
– Эмм… я уверена, что у всех, кроме меня, были с собой ножи, а ими тоже можно неплохо разрезать одежду.
– Представляю, как ты «шмонаешь» раненного мужика в поисках ножа. Ну, допустим. А ты подумала над тем, что тебя могли легко убить?
– Нет, вообще-то, – Саша вновь опустила глаза.
– Вот она, фатальная ошибка! Сначала делать, а потом думать! Или не думать вообще. А нужно – наоборот! Всё обдумать, спланировать, и потом уже действовать. И так – везде, не только в программировании. Глобальное жизненное правило… Кстати, а ты умеешь программировать?
– На Паскале, я так понимаю, не в счёт? – уточнила Саша.
– На Паскале?!
– У нас его в школе проходили.
– В школах до сих пор проходят этого динозавра?!? – дико изумился Лёха.
– Ну, я училась в сельской школе, а там новые технологии не очень-то внедряют. Вообще, я хотела научиться программировать по-настоящему, но всё откладывала… Короче, не срослось.
– Боже, и куда катится этот мир!.. Что ж, надо будет как-нибудь заняться твоим образованием.
– Было бы здорово! – просияв, воскликнула девочка.
На этой позитивной ноте Лёха уткнулся в свой компьютер.
А Вадим, слышавший эту беседу, никак не мог успокоиться. Саша, непонятно почему, действовала на него, как цепной пёс на кота. Вроде и опасности никакой, а приблизиться страшно. «Как она могла не подумать, если понимает Лёху, этого чёртова гения!», – мелькало у него в голове. – «Нет, она всё продумала, и один Бог знает, что у неё на уме!».
Тем временем, в грузовике тоже шла беседа, если это можно так назвать.
– Как эксперименты? Фюрер доволен? – презрительно спросил Сергей у пожилого человека, который, видимо, был самым смелым из пленников.
– Я не очень понимаю, о чём…
– Да ну? Кого последним препарировал: мальчика или девочку?
– Э-э…
– Интересно, вы зомби научились делать, или придумали что-нибудь пооригинальнее?
– Мы физики, мы не проводили эксперименты на животных… И на людях тоже, – поспешил добавить пожилой человек.
– Физики, значит? – Сергей оценивающе оглядел троих незадачливых учёных. У пожилого человека действительно была внешность типичного физика: высокий лоб, обширная лысина, очки и небольшой рост. Парень тоже выглядел, как безвылазный обитатель лаборатории: тощий, прыщавый, с выпирающими передними зубами и странным взглядом, будто говорящим об отсутствии навыков социализации. Женщина же резко выделялась: брюнетка с большими тёмно-карими глазами, тонкими чертами лица и хорошей фигурой. Её скорее можно было представить в главной роли какого-нибудь высокобюджетного фильма, чем рядом с приборами и компьютерами.
– Помнишь моё имя, профессор? – продолжил диалог Сергей. – А я твоё не знаю.
– Дмитрий Вавилов, доктор физико-математических наук, – не дожидаясь дополнительного приглашения, представился пожилой человек. – Это – доктор Артём Васильченко, – он указал на парня. – А это – доктор Ольга Ковалевская.
– Тоже физик? – Сергей скептически уставился на женщину.
– Да, – опередив Вавилова, робко ответила она.
– Не очень-то похожа на учёного, – процедил Сергей.
– Почему? – последовал осторожный вопрос.