Вечный город
Шрифт:
У окна сидит молодой человек в темных очках. Он специально ездит на конечную, чтобы иметь возможность сесть под окном. Я смотрю на него приветливо, но он меня редко замечает. Мне кажется, не замечает вообще.
У училища связи входит
Автобус проезжает мимо пары, чинно шагающей в "Овощной". Она была красавицей лет этак сорок тому, красавицей осталась и по сей день. Они все так же трогательно влюблены, хотя супруг несколько лет, как ослеп, и больше не смотрит на нее обожающим взглядом. Но все же они вместе, и я искренне надеюсь, что все у них хорошо...
Вчера, выходя из перехода, я снова встретилась взглядом с шествующей навстречу красной клеенчатой сумкой и торбочкой в шарики. Но когда подняла глаза, чтобы поздороваться, то не увидела знакомого лица. К прекрасно известным мне сумкам прочно прицепилась какая-то неизвестная мне женщина. Правда, она чем-то смутно напоминала мою милую даму - такая же полная, седоватая... Я не знаю, что сказать,
– Мама умерла вчера вечером, - наконец говорит она.
И только тут я замечаю, что глаза ее сплошь покрыты сеточкой красных сосудиков: она плакала много и долго. Наверное, я тоже плачу.
– Просила передавать Вам привет, прдеставляете? Вспоминала...
– Спасибо.
Больше мне сказать нечего, потому что сухое "соболезную" не имеет никакого отношения, к тому что происходит здесь и сейчас. Внезапно она улыбается сквозь слезы и говорит:
– Столько хлопот, столько мороки. Зять с дочерью поехали документы оформлять, а мне оставили внуков. У "Трех мушкетеров" молоко есть? Не видели? Надо же их чем-то кормить.
– Свежий кефир. Жирный и хороший. Рекомендую.
Давно мир не наблюдал более странного зрелища. Люди плачут, говоря о кефире.
– А крабов нет, - шепчет она.
– Даст Бог, еще будут, - говорю я...
Интересно, бывал ли Даль в Киеве? Наверное, нет. Потому что вот же она, вечность, примостилась на краю тротуара, слушая наш разговор.