Вечный ветер
Шрифт:
— Знаем, — ответил кто-то из дельфинов. — Они возвращаются.
— Куда?
— К нам.
— Что за ерунда!
— Непонятно.
— Не могут же они напасть на «Мустанга»?
— Нападают! Поют песню смерти…
— Для кого?
— Для меня, Протея, тебя, Ива.
— Ну, это мы еще посмотрим! — крикнул Костя. Ветер завыл в ушах, и «Мустанга» чуть не накрыло волной. Костя круто развернул наш кораблик и включил двигатели на полную мощность.
Когда я догадался нажать на кнопку с надписью «Полная герметизация» и нас накрыла прозрачная кабина, Костя посмотрел на меня.
— Вот не было печали! — сказал он радостно. — Ты слышал — Джек запел песню смерти. Никогда не слышал ничего подобного! Я включил запись. Вот будет сюрприз для нашего старика.
Облака закрыли небо.
Лагранж передал, что ракеты вышли, а «Колымагу» готовят к вылету и через несколько минут она поднимется в воздух. Летят Петя Самойлов и его друг Ки.
— Я бы на вашем месте не трогал сегодня «Колымагу», — сказал Костя. — Ветер так посадит ее на воду, что ей не взлететь.
— Возможно, и я рассуждал бы так же, на вашем месте, — засмеялся Лагранж и, глянув в сторону, добавил: — Они уже поднялись.
Слушая диалог между Лагранжем и Костей, я с минуту перестал наблюдать за морем и когда бросил взгляд на побелевшие валы, то увидел огромное тело косатки, скользившее в пене в каких-нибудь ста метрах. Сразу бросался в глаза очень темный цвет ее кожи, почти черный.
«Джек», — подумал я, невольно любуясь близким родственником наших дельфинов.
— Убийца! Убийца близко! Он слева! — послышалось из гидрофона. — Справа также! Они везде!
Голос механического переводчика звучал ровно и спокойно, без тревожных интонаций, а между тем это был предсмертный крик наших друзей. Я с трудом отвинтил «барашки», раскрыл небольшой иллюминатор и выстрелил. В грохоте урагана раздался бессильный, еле слышный хлопок.
Я видел, как Тави в страхе жмется к самому борту.
Черный Джек — а это действительно был он — прошел очень близко. Мне показалось, что он зловеще скалит зубы.
«Мустанг» мчался на предельной скорости, возможной при таком волнении. Косте часто приходилось убавлять обороты моторов, особенно когда мы взлетали на гребень. Достигнув вершины волны, ракета срывалась, летела по воздуху с десяток метров и шлепалась об воду, поднимая фейерверк брызг и зарываясь носом так, что вода прокатывалась через кабину. Как хорошо, что нам подвернулась ракета с герметической покрышкой!
Тави и Протей держались возле ракеты. Один с правого борта, другой — с левого. Через двадцать минут гонки они стали отставать, так как волна пошла круче и им приходилось большие расстояния проплывать под водой, так же, как и нам, пробивать волны.
Косатки со всех сторон мелькали в бушующем море. Все ближе, смелее они подходят к ракете. Дельфины замолчали, приготовившись к последней схватке. А может быть, они все еще надеялись на наше могущество, которое они считали беспредельным.
Из иллюминатора хлестнула упругая струя воды, обдав нас с головы до ног.
Костя только мотнул головой, что-то отвечая Пете Самойлову, летящему на «Колымаге», и островитянам, спешащим к нам на ракетах.
Нас накрыло волной. В мутном зеленом свете через крышу прозрачной кабины я увидел силуэты дельфинов, над ними мелькнула длинная тень косатки.
Трудно сказать, почему косатки медлили. Возможно, Черный Джек считал, что дельфинам все равно не уйти, и вел с ними жестокую игру. Или же он выяснял, насколько мы опасны, нет ли у нас про запас какого-нибудь неожиданного оружия. Долгая война Джека с людьми научила его осторожности. Так или иначе, промедление врага спасло Тави и Протея.
— Идиоты! — Костя повернул рычажок на панели управления и сказал в гидрофон: — Заходите в санитарный отсек на корме, сбоку, скорее!
— Кого ты имеешь в виду? — спросил я. — И о каком отсеке ты говоришь?
— Идиоты мы с тобой — забыли, что идем на санитарной машине с кабиной для перевозки больных дельфинов… Они уже там! Прекрасно! — Костя поставил рычажок на панели управления в прежнее, положение и посмотрел на экран локатора.
Прямо на нас двигалась зеленая искрящаяся точка. Костя слегка свернул в сторону. Точка устремилась теперь под углом к ракете: одна из косаток шла на таран. Через несколько мгновений она врежется в борт и пробьет обшивку. Я как загипнотизированный смотрел на зеленую точку. Костя повернул ракету прямо на атакующую косатку. Я закрыл глаза и впился руками в поручни, ожидая страшного толчка. Ракета только сильно вздрогнула. Косатка прошла, лишь слегка задев «Мустанга» по правому борту. В последний момент Костя ухитрился увильнуть от прямого удара.
Атака следовала за атакой. Черный Джек наконец понял, что «Мустанг» не может постоять за себя, и посылал на нас косаток-комикадзе.
Все время нас дружески подбадривали товарищи, идущие на выручку, хотя они находились еще очень далеко. Все надежды мы с Костей возлагали на Петю и Ки, летевших на «Колымаге». Они уже несколько раз пронеслись где-то над нами и, как радостно сообщил Петя Самойлов, высыпали «прямо нам на голову» два контейнера ампул с усыпляющим ядом. И промазали, что было не мудрено при таком ветре и значительной высоте, на которой шла «Колымага»; ниже опуститься они не могли без риска рухнуть в бушующий океан.
Я предложил Косте прорвать кольцо и идти навстречу спасателям. Костя покачал головой:
— На повороте мы потеряем скорость, и тогда… Действительно, все наше спасение теперь в скорости. Косатки вряд ли могли протаранить ракету, не имея преимущества в скорости.
Время от времени корпус ракеты вздрагивал: какая-нибудь косатка выжимала всю скорость, что могла, и ударяла носом в корму. Зайти с борта им уже не хватало сил.
— Выдохлись. — Костя не спускал глаз с залитого водой стекла.