Вечный волк
Шрифт:
Рядом с ним я в полной безопасности, Вечный сканировал парочку, подавлял и, возможно, читал их мысли. Некогда было Прасковьи заниматься мной, она увела взгляд, потому что от Гуру так фонило невероятной силой, даже мне, на которую его невидимое негодование не распространялось, становилось плохо, и начинало лихорадить.
– Вечный? – тихо спросила Проша, которая первой догадалась, куда попала. – И? Какого… По чью душу?
– В первую очередь модифицированные, – спокойно ответил Гурьян, и огромный Макси развалился в стуле с вызовом из-под широких бровей глянул на моего волка, а
– А они-то тут при чём? – возмутилась Проша. Её понять можно у неё мама и муж не совсем волки.
– Где твой ребёнок? – спросил Гуру, тоже откинувшись на спинку своего директорского кресла.
–А ребёнок не трогай, – глубокий бас Макси возвращал в реальность.
– Мамочке ещё не показывала? – продолжал Гуру.
– Покажу, когда десять исполнится, – огрызнулась волчица.
– Ты родила человека. И всегда от Модифицированных будут рождаться люди. А человек, как известно… Что?! – Гурьян повысил голос, зорким взглядом блеснул, рыкнул и задавил бедняжку. Прасковья Ниловна втянула голову в плечи и прошептала:
– Человек должен жить среди людей.
Макси тут же взял жену за руку и, накренившись вперёд, заслонил девушку собой.
– Алёна обернёт. У нас всё в порядке, всё по закону. Не стоило убивать моих бойцов…
– Ты своих бойцов в узде не держишь. Все Модифицированные должны быть уничтожены.
– Что?! – в два голоса выкрикнули наши гости.
– А не ох*ел ли ты, дедушка? – огрызнулся Макси. – У меня пятьсот особей.
– И скольких людей вы успели родить? – усмехнулся Гурьян их попытке противостоять ему.– Ваша недокоролева сама из пробирки и метки ставит безграмотно. И неизвестно что за поколение выйдет с такой меткой.
– Не смей оскорблять мою мать, – зарычала Прасковья. – Полноценные волки выходят с её меткой.
– Не спорь со мной. Я вот для чего вас пригласил, – Гуру посмотрел на меня и улыбнулся. Я, как с картинки рекламы о радостях жизни офисного планктона, сидела с прямой спиной и образцово-показательной улыбкой. – Лихо Нил Ильич замолвил слово за свою дочь, Прасковью. Она выживет. Тебе же, Вожак, я предлагаю перебить свою стаю. Тогда будешь вместе с принцессой.
– Ты серьёзно? – рассмеялся Макси, посмотрел на жену, та была бледна, как белый альбомный лист, от чего глазища казались чёрными. – Прош?
– У нас Дрёма, – вдруг вспомнила принцесса. – Мы подчиняемся Дрёме.
– Он сейчас прибудет, – вздохнул Гуру. – Пока разборки, да скандалы, предлагаю тебе, Макси, подумать. Прасковья без тебя выживет, но ей будет тяжело.
– Ты серьёзно? – недоумевал Вожак, не веря наглости Гуру.
Но Гурьян не был наглым, ему не особо и хотелось выполнять свою работу. Он вышел из леса, потому что кроме грязных дел была ещё я. Теперь мой любимый мучился, а они думали, что он чудовище.
Ого! Вот это я повернула свои мысли!
– Я не выживу, – выдохнула Проша, скрестив пальцы с пальцами мужа. Маленькая такая ручка в лапище чудовища.
– Выживешь, – кивнул Гурьян. – Но лучше, если он сейчас согласиться работать со мной.
– Это вряд ли. Я своих товарищей не предаю.
– Зеки и психи тебе товарищи, товарищ генерал? Ты не хотел
– Он обернёт вашего ребёнка, – не теряя улыбки, вставила я своё слово. Пока суд да дело, я мучительно думала, а как же ребёнок? Вот его в этой ситуации мне было жальче всех. – И будет полноценный волчонок.
– Я? – усмехнулся Гуру, приподняв одну бровь.
– Это так сложно? – держа улыбку на лице, от которой уже замирали мышцы, спросила я.
– Нет, – он кивнул. – Ваша пара с ребёнком остаётся, если вы помогаете нам.
– Всё равно у Дрёмы спрошу, – огрызнулся Макси, и выглядело это страшно.
– Спросишь.
Воцарилась тишина. Гуру сложив пальцы «арочкой» умиротворённо замер. Прасковья внимательно меня разглядывала, ничего не находя. Макси же почёсывал подбородок в задумчивости, ожидая…
Они ждали. Я опять задумалась о кофе, но мысли сами отпали, когда в кабинет вошли все наши охранники. И даже Лида вошла, встав за моей спиной. Юли только не было. Остальные занимали места у стен справа от меня. А слева, где располагались окна, стали выстраиваться другие волки. Я так поняла чужой клан приехал. Это не повлияло на мою доброжелательную улыбку и полную готовность к любому развитию событий. Когда рядом Гуру, за спиной Высшая Лида, то мне нечего горевать.
В зал размашистой походкой вошло нечто. Мужик. Не очень высокий, не сильно накаченный, отличался от Макси или Гуру. Волосы его черно-белые торчали вверх, как будто он не мылся неделю. Может, так и было, нелепая борода, чёрный взгляд ненормальный такой с нездоровым блеском, приводили в ступор. На голое тело было накинуто потрёпанное пальто, изъеденное молью. И виднелись седые мохнатые гребни, как на теле Гуру. На руках когти и мех. Весь он был нервный и дёрганный. Влетел вихрем в кабинет и рухнул возле Проши на стул тут же закинув ноги в мощных ботинках на столешницу.
– Ноги со стола убрал, – рыкнул Гуру.
Дурной оборотень не отреагировал. Достал сигарету и прикурил, выпустив дым в нашу сторону.
– Марко, убери ноги со стола, – послышался мягкий женский голос. И безумец тут же послушался.
Я почувствовала, как за моей спиной хмыкнула Лида и напряглась.
Белкина Алёна Ярославна вошла в кабинет, и у меня появилось яркое желание, стоя её поприветствовать. Я прямо почувствовала, как вьётся волчком моя несчастная животина внутри, приклоняясь, раболепствуя перед вошедшей женщиной. Чтобы не сделать ошибки, я просто запрятала своё второе я, как можно глубже, и Белкиной пришлось обломиться.
– Коти-коти, – позвала шикарная во всех отношениях женщина.
У неё была фигура, как у дочери, только в объёмах больше, и Алёна ростом выше. А волосы, волнами и кудрями спадали ниже пояса. Глаза огромные серо-голубые, как у её брата Максима смотрели прямо в душу, старались гипнотизировать. На ней был деловой брючный костюм светло-серого цвета и чёрные туфли на высоком каблуке
– Коти-коти, – повторила Алёна, прожгла меня взглядом.
Я отрицательно покачала головой. Я не отдам своего волчонка на растерзание всяким там псевдокоролевам. Пусть со мной разбирается, а малышку не трогает.