Ведьма-хранительница

Громыко Ольга Николаевна

– Так нечестно! – возмущенно завопила Орсана. Обернувшись, я увидела ее лежащей на спине, с задранной ногой, перехваченной Роларом в щиколотке.

– А лягаться – честно? – Вампир отпустил Орсанину ногу, и наемница тут же попыталась пнуть его ниже пояса.

– Боги тебя за это накажут, – пригрозила Орсана, имея в виду то ли недозволенный прием, то ли ловкость, с которой Ролар избежал пинка.

– Они меня уже наказали – тобой! – Вампир подошел и протянул ей руку, которую девушка, как ни странно, приняла. Похоже, общие злоключения наконец-то их примирили.

Выспалась я плохо, мы не слезали с коней до самого утра, мчась в ночи аки лесные тати. И лишь когда небо на востоке посерело, а земля затихла перед рассветом, отсчитав время ночных

тварей и не торопясь будить дневных, мы позволили загнанным лошадям перейти на шаг и остановиться. Спешившись, мы так и повалились на землю. Не было даже сил развести костер, одежду и одеяла пришлось сушить мне. Теперь от них попахивало паленым. Я совершенно не помнила, как и когда поставила защитный контур, но он был на месте, причем такой мощный, что за несколько часов вокруг нашей стоянки скопился тонкий сероватый ободок из обугленных мошек и мотыльков. Чуть поодаль лапками вверх валялась оглушенная ворона.

Меня ожидал приятный сюрприз: мои спутники, поднявшись часом раньше, вскипятили воды с малиновыми веточками и даже насобирали каких-то грибов поганистого вида, зажарив оные на прутиках. Оба уверяли, что грибы съедобные, только об этом мало кто знает, и с надеждой ждали, когда я сниму пробу с их стряпни. Увы, не дождались – я благоразумно ограничилась кипятком с хлебом, рассудив, что, будь грибы съедобными, об этом знали бы все (а не только те, кто их никогда не пробовал).

Ролар и Орсана еще долго убеждали друг друга в пищевой ценности грибов, но в конце концов последовали моему примеру, а поганки отдали Смолке. Точнее, выкинули в кусты, кобыла разыскала их там сама и жадно стрескала вместе с прутиками. Ей ничуть не поплохело, но, поскольку она и раньше щипала мухоморы, как траву, вряд ли это могло служить доказательством их съедобности.

Отобедав, мы принялись приводить себя в порядок – досушивать вещи, расчесываться, а Ролар вытащил из сумки запасную бороду. Ох… как нам с Орсаной стало хорошо… во-первых, она явно перележала на складе, и по истечении срока годности моль рьяно принялась за ее списание. Во-вторых, продавец либо жестоко пошутил, либо ошибся при комплектации – усы были черные, тонкие и обвислые, а короткая широкая борода отличалась столь пронзительной рыжиной, что издалека смахивала на горящую, слепя глаза. Хуже того – небрежно скомканная на дне сумки, теперь она торчала во все стороны, одновременно загибаясь вверх, словно Ролар ехал против встречного сильного ветра. Вдоволь насмеявшись, я велела ему выкинуть эти, по определению Орсаны, «поганы волосся», взамен наколдовав вполне приличный морок. Правда, сквозь него беспрепятственно проходила рука, и врага, пожелавшего схватить вампира за бороду, ожидал неприятный сюрприз. Зато по виду ее нельзя было отличить от настоящей.

Всю ночь в небе над лугом полыхали зарницы, и к утру оно насупилось, посерело, горизонт обложило тучами и оттуда начало как-то подозрительно погромыхивать.

– Хоть бы дождя не было, – беспокоился Ролар, то и дело поглядывая на небо. – Беда в Озерном крае с погодой – уж если зарядит ливень, то как минимум на день, а, бывает, и на неделю. Тучи образуются прямо над озерами и в них же проливаются, и так до бесконечности.

Вопреки его мрачным прогнозам, нам повезло – тучи ходили низко, но мимо. То справа, то слева из них опускались мглистые полотнища дождя, ветер приносил запах мокрой земли, изредка – пару капель, и этим дело ограничивалось. День прошел без приключений, более того – невыносимо скучно. Вокруг, куда ни глянь, горбились безлесные холмы, обесцвеченные пасмурной погодой. Они не приближались и не удалялись, а словно перетекали один в другой, не давая ощущения движения. Ролар сообщил, что возьми мы десяток верст к северу – и уткнулись бы в Придривье, где, по слухам, больше двухсот озер и озерец, оставленных некогда проползшим ледником. По слухам – потому что никто его толком не исследовал и не описывал, пара-тройка сотен ко всему привычных селян, рассеянных по берегам озер, не в счет.

Орсана слушала вампира с неподдельным интересом, и он, польщенный, разливался соловьем не хуже «баюна» из Витягского замка. Я односложно поддакивала и никак не могла решить, стоит ли мне сердиться на него за «дуру» или списать вырвавшееся словцо на напряженность момента. Нам и прежде случалось награждать друг друга не слишком пристойными эпитетами, но это не выходило за рамки дружеской беседы, и мы их даже не замечали, не говоря уж о том, чтобы обижаться. Ролар же произнес это слово с такой горечью, словно оно шло от самого сердца и оттого прозвучало особенно оскорбительно.

Вампир сам поднял щекотливую тему:

– Вольха, я, конечно, извиняюсь, мне не стоило на тебя кричать, но на будущее запомни: Хранительница отвечает не только за себя, и в опасных ситуациях, подобных вчерашней, ее дурацкий героизм совершенно неуместен.

– Ты думаешь, если бы Лён был с нами, он бы вас бросил?

– Конечно, – без колебаний ответил вампир. – Если бы он этого не сделал, то мы погибли бы зря, а это еще обиднее. Но я же не предлагал тебе нас бросать. Могла бы поколдовать сверху, а увидев, что дело дрянь, спаслась хотя бы сама. А «за компанию» в безнадежный бой ввязываются только дурак, о чем я тебе и сообщил… еще раз извини.

Как это не прискорбно, Ролар был прав. Орсана поддержала его укоризненным молчанием. Я прикусила губу, чтобы скрыть смущение.

– Тогда пообещайте, что потом не будете мне являться в виде призраков, упрекая за откол от компании.

– Вот еще, – захихикали оба. – Мы и без того найдем, за что тебя упрекнуть. Например, за те прекрасные грибочки, которыми ты так возмутительно пренебрегла, оскорбив нас в лучших чувствах.

– Но вы же их тоже не ели! – возмутилась я.

– Это нам от огорчения кусок в горло не полез, – веселились неудавшиеся отравители. Орсана добавила: – Но лошадку – беру свои слова обратно – ты выбрала отменную. Она благоразумно не ввязывается в бой, а удирать на ней можно даже через реки и горы!

Я потрепала кобылу по холке:

– У меня такое ощущение, что это она меня выбрала.

Ролар кивнул:

– Так и должно быть. Когда вампир хочет обзавестись к'яардом, он идет к табуну и, если понравится какому-нибудь жеребенку, тот сам подбежит к нему.

– А если нет?

– Нет так нет, придешь в следующем году. Можно попробовать поискать в других долинах, хотя это не особенно приветствуется. К'яардов и для своих-то жителей не всегда хватает.

– А владелец кобылы ничего не имеет против безлошадных вампиров, которые регулярно сманивают его жеребячью собственность?

– У к'яардов нет владельцев. Только друзья, которым они позволяют на себе ездить. Проще оседлать дикого кабана, чем чужого к'яарда, так что о «собственности» даже речи не идет.

– Что ж ты сам на обычной лошади ездишь? – с издевкой поинтересовалась Орсана. – Ни одному к'яарду не приглянулся?

Ролар выразительно щелкнул по правому клыку:

– Одно дело – человеческая ведьма на «заколдованной» ею кобыле, и совсем другое – вампир на к'яарде. Вас в худшем случае обрызгают святой водой, а нас с Повиликой подкараулят в темном переулке фанатичные ведьмаки, посвятившие жизнь охоте на вампиров. Прибьют и заодно ограбят – зря, что ли, старались? Они-то прекрасно знают: к'яарды подчиняются только нам.

– А как же я?

– Ну, Смолка все-таки полукровка, а ты… это ты.

– То есть? – насторожилась я.

– Э-э-э… Хранительница, – как-то подозрительно замялся вампир.

– А какое кобыле дело до моего статуса при Повелителе? Сегодня Хранительница, завтра нет. Если я, успешно замкнув Круг, верну Лёну реар, то мне придется распрощаться и с лошадью?

– Нет, конечно. – Ролар вымученно усмехнулся, словно на важном приеме ему по недосмотру наполнили кубок уксусом вместе вина, а он залпом выпил «за здоровье Повелителя» и не имеет права даже поморщиться. – Вероятно, она разглядела в тебе некие… э-э-э-э… скрытые достоинства.