Ведьма и ее питомцы
Шрифт:
Выбирая косточки из рыбы, я продолжила размышлять. А что, даже если и предложит выйти за него замуж – соглашусь. Мне это ничего не стоит.
Зарегистрировать брак в лесу невозможно. Так что можно обнадежить моего принципиального соседа, но при этом держать на расстоянии. Я усмехнулась. Да, точно, так ему и скажу. До брака мы не можем жить вместе, так что отправляйся-ка в свою башню.
Кот набросился на рыбу, как будто не ел неделю. И принялся громко чавкать.
Так, какая-то у меня была мысль. Что-то мне показалось
Я подошла к часам и попыталась открыть дверцу, за которой пряталась птичка. У меня возникло ощущение, что она не хочет открывать. Я постучала ногтем, и из приоткрывшейся щели осторожно высунулся клюв, который я вовремя успела схватить. Иначе последовало бы громкое «ку-кукареку».
Я извлекла кукушку и заглянула в «домик». Так, странно. Откуда там взялся маленький молоток?
С удивлением взглянула на Ксенофонта, беззвучно спрашивая: «Твоих лап дело?» Но он явно был ни при чем.
– Ведьма… – раздалось за моей спиной.
Вот демоны. Все-таки проснулся.
– Матильда, дочь Бастинды, – продолжил Мерлин.
Его голос меня сильно насторожил. Звучал он не по-мерлиновски, что ли.
Стараясь сохранять спокойствие, я засунула кукушку обратно в часы и тогда уже повернулась.
Маг стоял, скрестив мускулистые руки на груди. Из одежды на нем были только штаны. И… взгляд его не был взглядом безумно влюбленного мужчины. В глубине его зрачков плясало пламя, и это не было пламя страсти, если вы понимаете, о чем я.
Я невольно попятилась и уперлась спиной в стенку.
– Мерлин, – сказала я и попыталась выдавить из себя радостную улыбку, – проснулся?
– Приворот, значит. – Он хмыкнул и кривовато улыбнулся.
Я смотрела на него. Внешне Мерлин не изменился, но он стал совершенно другим.
Он скользнул мне навстречу, и я кожей ощущала исходящую от него опасность. В нем появилась какая-то злая уверенность и сила.
– М-м-м… – пробормотал он, приобнимая меня за талию. – А не зря этот идиот опасался потерять контроль.
– К-какой идиот? – спросила я.
– И надо же, твои маленькие заклинаньица и проклятьица подточили его.
Маг веселился вовсю, а его руки по-хозяйски меня поглаживали. Не то чтобы его прикосновения были неприятны, просто внезапная привычка говорить о себе в третьем лице настораживала. В этот момент я даже пожалела, что не накинула халат. Потому что теперь я чувствовала себя голой в самом неприятном смысле этого слова.
Я отстранилась и отошла от мага.
– Тебе пора, – сказала я как можно спокойнее. – Уходи! Возвращайся в свою башню и сиди там…
Чего я не ожидала, так это увесистого, звонкого шлепка по попе. Я взвилась и зашипела, почти как Ксенофонт.
– Ведьмы не грубят магам, – холодно сообщил мужчина. – Ты совсем здесь одичала, маленькая распутница, но мы это поправим. О, это будет приятно. Даже можно не особенно торопиться, чтобы вырваться отсюда.
– Мерлин…
– Мерлина здесь нет. Больше нет, – сказал колдун и направился к выходу.
У него даже походка изменилась.
Резко распахнув дверь, новый Немерлин обернулся.
– Придешь в башню сегодня вечером, – приказал он и скрылся.
Я села в кресло. М-да… Я конечно слышала, что ночь любви может изменить человека, но я всегда считала, что эти изменения должны быть в лучшую сторону. И что вообще происходит? Одержимость? Нет, не похоже.
– Мерлин, Мерлин, – покачала я головой. – Да что с тобой не так?!
Нет, ответ достаточно очевидный – все!
Я тяжело вздохнула и побарабанила пальцами по подлокотнику.
С самого начала колдун вел себя довольно странно. Теперь я понимаю, что его поведение не было естественным. Даже у занудства высшей степени есть свои пределы. И навязчивое желание меня спасать. «Взять под контроль, отправить в город», то есть выдернуть из родных лесов. Логично предположить, что Мерлин пытался спасти меня от себя самого, а вовсе не потому, что его так возмутили мои магические создания и эксперименты с погодой.
Просто он скромно умолчал, что с ним может произойти… назовем это мягко: разительная метаморфоза.
Так! Думай, Матильда, думай!
Его состояние нельзя списать на проклятие. Я бы заметила.
Еще варианты?
Перемещение по мирам в нестабильном портале свели его с ума? Спятил бедолага? Я даже почувствовала сожаление, что во время учебы не стала углубляться в игры разума и всякие безумства.
Да нет, вряд ли он за ночь сошел с ума. Вернулся-то Мерлин. И ночь я провела с Мерлином. И засыпали мы с ним вместе.
Но нужно что-то делать. Немерлин мне нравился гораздо меньше, чем Мерлин-классик. Со старой версией я бы еще могла смириться. Только, так сказать, удалось обнажить достоинства, как вылезло непонятное и злобное существо.
Этот новый… меня шлепнул. Меня аж передернуло от отвращения. Без разрешения! И совершенно неуместно.
– И что ты расселась?
Вот и голос из табакерки.
– Довольна собой? Сломала мага!
Готова поклясться, в голосе слышалась неподдельная горечь.
– Он сам…. как-то того, – ответила я. – Может, все-таки одержимость?
– Нет, – ответила табакерка.
– А что тогда?
Но дух замкнулся и замолчал. Я пару раз повторила свой вопрос, но без толку.
– Когда не надо, ты болтаешь без умолку, когда надо – слова не добьешься.
Табакерка качнулась на своих крошечных львиных лапах и упала с каминной полки.
– О, это что-то новенькое. Решил поиграть в полтергейста?
Я вернула табакерку на место. Внутри явно клокотала злоба. Коробочка стала очень горячей.