Ведьма и вампир

Авербух Наталья Владимировна

— А в будущем изображение всё время двоится, троится и накладывается одно на другое. Нам однажды показали картинку, где праздник накладывался на могилу. То есть у человека получалось в будущем «вилка» — то ли погибнет, то ли…

— И что сбылось?

Ведьма смешалась.

— Не помню… погоди, мы вроде собирались потом проверить… правда, потом только кто-то один вспомнил… А, да, сбылось что-то непредвиденное. Но тот человек выжил.

— Ну, вы даёте, — пробормотала Вейма. — А как ты определяешь,

что перед тобой? По звукам?

— Нет, просто чувствую, — отмахнулась Магда, наклоняясь ниже к котлу. — Теперь молчите!

Приглушённо заскрипела дверь и в комнату вошёл высокий человек в сутане инквизитора старшего чина. Крам обернулся на шум и поспешил преклонить колена. Старший инквизитор протянул ему руку для поцелуя — на ней блеснул аббатский перстень — и что-то произнёс. Увы, на зелье прорицания острота вампирского слуха не распространялась, поэтому Лим и Вейма услышали даже меньше, чем ведьма.

Крам поцеловал протянутую руку и, повинуясь знаку, поднялся.

— Нет, — ответил он. — Я ничего не нашёл. Она чиста перед законом.

— Это он про вас?

— Тшш!

— Чистая ведьма? — скептически покачал головой старший инквизитор. — Невинная ведьма? Таких не бывает. Бывают только те, которых не удалось уличить.

— Да, но…

— Но не тебе расписываться в неудаче, — продолжал, ничего не слушая, инквизитор. — Не тебе. Ты твёрд в вере, неподкупен и умён. Уверен, ты можешь найти улики против неё.

— Но… я расследовал! Клянусь, она ничем!..

Инквизитор грустно рассмеялся.

— Я понял. Она молода, красива — так ведь?

— Да, но это никоим образом…

— Враг рода человеческого предпочитает выбирать именно таких слуг. Если зло выглядит старым и мерзким — кого прельстит такое зло? Нет, все они молоды, прекрасны, все кажутся невинными, чистыми и безобидными. Но мы тверды в вере! Мы знаем, мальчик мой, знаем, что прячется за этой оболочкой. Она прельстила тебя, не так ли?

— Нет! Душой клянусь, нет! Я ничем не отступил от правил! Но против неё нечего нет, кроме криков отвергнутого поклонника!

— Ты слишком добр, Крам, — попенял старший инквизитор младшему. — Мы не должны брезговать даже такими указаниями. Никогда не знаешь, с какой стороны придёт истина. Иногда она содержится даже в откровенной лжи — так, дурак, сам того не подозревая, своей болтовнёй наводит нас на след ереси. Ты обыскал дом? Допросил её?

— Нет. Я… я думал об этом, но тут пришёл стражник… человек шерифа.

— Стражник? Что ж ты не потребовал содействия закона?

— Но он уже содействовал ей!

— А! — понимающе кивнул инквизитор. — Я был несправедлив к тебе, ты всё же напал на след. Значит, человек был послан шерифом?

— С одобрения барона, — подтвердил Крам.

— Но это же великолепно, — пробормотал себе под нос инквизитор. — Враг с ней, с ведьмой. Может быть, она согласится чистосердечно раскаяться и тем самым избежит смерти. Не о ней должны быть наши мысли. Барон Фирмин — вот наш истинный враг. Если он покровительствует ведьме, значит, в его землях нечисто. Не зря он так не любит допускать к себе наших людей. Крам, мальчик мой. Ты устал с дороги, я знаю. Пойди, отдохни в свою келью, она всегда к твоим услугам. Завтра ты отправишься обратно.

— Обратно?!

— Да. Возьмись за эту ведьму. Делай что хочешь — запугивай, угрожай, предлагай деньги, обещай помилование — что угодно, но пусть она донесёт на барона. Участие в ведьминских оргиях, не почитание Защитника, крамольные речи, запрещённая ворожба — что угодно. В идеале подведи его под костёр. Не получится — хотя бы подготовим почву для отлучения, а там уж… Ты услышал приказ?

— Да.

— Исполняй.

— Но… — Крам выглядел смущённым. — Ведь может оказаться, что барон ни в чём из этого не замешан.

Инквизитор скривился, но быстро овладел собой.

— Может быть. Но он стоит у нас на пути и мы должны устранить препятствие. Устранить, мой мальчик! Мы не можем ждать, пока барон сделается для нас опасным!

Крам почтительно поклонился, собираясь уходить, но убеждённым не выглядел.

— Стой! Крам, здесь мы одни, только я и ты. Ты знаешь, я всегда доверял тебе и никогда не усомнюсь в твоей преданности. Скажи мне — она тебе понравилась?

— Кто?

— Ведьма.

Что ответил Крам, расслышать никому не удалось, но по лицу старшего инквизитора зазмеилась торжествующая улыбка.

— Ты должен понимать, что она будет жить только до тех пор, пока она нам полезна. Инквизиции ничего не стоит раздавить ведьму, даже если она представить тысячу свидетелей своей невиновности. Иди и делай что должен.

Изображение погасло.

— Это всё, что ли? — возмутился Лим.

— Да, — холодно ответила ведьма. — Смойте зелье.

— А кто такой барон Фирмин? — не отставал практикант.

— Как — кто?! — поразилась его невежеству Вейма. — Это наш сеньор, наш друг и покровитель и, кстати, отец твоей девушки! Или уже бывшей девушки, а?

Лим не обратил внимания на подначку.

— Так, получается, это ему угрожает инквизиция?

— Получается, — равнодушно согласилась Магда. — Хотела бы я знать, когда был тот разговор…

— А ты посчитай. Он сразу пошёл отчитываться, как приехал, вот и прикинь, сколько отсюда до…

— Вот именно, до! Мы же не знаем, где всё это происходило!

— Упоминались кельи. Значит, это монастырь.

— А ты знаешь, сколько в стране монастырей?

— Но не инквизиторских.

Ведьма задумалась.