Ведьма из рода Шарперо
Шрифт:
Страх сковывал мое тело, заставляя вновь и вновь оглядываться и трястись, словно это как-то могло мне помочь в сложившейся ситуации. Мне было противно врать в глаза Адарату, который вызвался нам помочь и организовал эту встречу. А в итоге… мы попросту крали его заключенного. Вот только если Эдерн думал, что теперь свободен, то на самом деле он выпускался на ограниченный срок — три дня. Именно столько я собиралась дать мужчине времени.
Ни секундой дольше.
— Хорошего вам перехода, — попрощался с нами Адарат, махая мускулистой рукой и откидывая с лица густую светлую челку. Мужчина
— И вам… хорошего дня, — сухо вторила я прощанию, видя, как вальяжно шел позади меня Эдерн скрытый тонной магии Макса. — И простите, — прошептала я в пустоту, когда дамнант открыл портал и мы втроем покинули остров Лусо. На душе было откровенно погано, и совершенно было не в радость то, что я могла избавиться в ближайшее время от своего проклятия.
В следующее мгновение я уже оказалась сразу в божественной обители Хара, который явно не ждал нас так скоро. Вместе с нами так же был и Райх — недовольный, сонный и не особо радостный после тесного общения с моим обретенным братом. Он за несколько часов пересадки успел достать всех, начиная от меня и Райха и заканчивая всегда спокойным Мао, который не выдержал и пролил на дорого гостя горячий кофе.
— Ай! — громко вскрикнул Эдерн, вскакивая с кресла и убирая влагу со своих новых брюк. Ему их приобрел Макс. Дамнант решил, что три дня можно побыть и щедрым, он отыграется, когда придет время возвращать старшего сына моего отца в места не столь отдаленные. — Ромалия, я и не знал, что у тебя все прислуги настоящие остолопы! — явно пытался оскорбить Мао Эдерн. Но мой дворецкий уже выпустил пар и сейчас вновь был спокойным, как удав.
— Если ты не угомонишься, то он тебя на ужин приготовит, — предупредила преступника и он, заметив острые иглы на голове моего дворецкого и как-то остыл. Сразу.
— Тебе их дрессировать нужно, — пробубнил сквозь стиснутые зубы Эдерн, но все же не стал больше комментировать действия окружающих.
Следующим предметом обожания стал приглашенный в мой дом Бог Тьмы. Он был невыспавшийся, потому что сейчас на часах было пять утра. Одетый в шелковую черную пижаму и розовые пушистые тапочки мужчина произвел неизгладимое впечатление.
— И кто этот законодатель новой моды? Розовые тапочки, серьезно? — издевался Эдерн и это стало, видимо, последней каплей для разбуженного мужчины.
Одно мгновение и бух(!), Эдерн уже сидел в прозрачной клетке, которая заглушала любой звук и отборный мат, который сейчас рвался наружу из брата.
— Кто этот хорёк? — зевая, поинтересовался Райх.
— Эдерн, мой сводный брат, — вяло ответила я. — Он даст кровь для моего исцеления.
— Да? Но он же вроде в тюрьме на Лусо сидел… Макс! — немедленно обратился к дамнанту Бог, краснея от злости. — Ты хоть понимаешь, что натворил?
— Понимаю, но ты же меня знаешь, я люблю ходить по лезвию опасности, — пожал плечами Макс, не особо испугавшись гнева Темного.
— Идиот. Ладно, я понял, зачем вы меня позвали. Идемте, быстрее начнем, быстрее закончим и я продолжу спать. Я так уста-а-а-ал, — снова широко зевнул Райх, и я вторила его действию. Чертов стадный инстинкт!
Собственно в клетке Эдерн и появился в обители Хара, зато было тихо и никто не пытался никого унизить.
Отец всех Богов явно нас не ожидал — лежал на прозрачном полу своей обители и смотрел в бескрайнее небо с философским выражением на лице. Да уж, и чего у всех Богов сегодня какое странное настроение? Или мы попали именно в тот день, когда меланхолия нападала и на бессмертных?
«Знаешь, у меня есть идея, кто мог рассказывать Эдерну о тебе», — услышала я тихий, задумчивый голос Мьяро внутри себя.
«И кто же?»
«Пробиться сквозь защиту острова Лусо и знать о тебе столько подробностей мог только Бог»
«И какой же? Вряд ли кто-то из твоих братьев и сестер решился бы на помощь Эдерну. Да и зачем?»
«Чтобы отомстить тебе или кому-то, кто близок к тебе»
«Близок ко мне только Макс, да разве что Мао. Но эти действия нисколько их не задевают»
«Подумай, Ромалия, учитывая, что сейчас тебе предстоит сразу два ритуала — избавление от проклятия и от меня. Тебе нужно просто подумать над тем, что именно происходит вокруг тебя»
Но я не особо понимала к чему именно клонил Мьяро. Если он знал, кто из его родственников помогал Эдерну, то почему просто не сказал об этом. Но если же не знал, то зачем начал этот разговор, который подрывал мою уверенность в собственном окружении?
Не придав словам Мьяро особой значимости, мы с Харом приступили к ритуалу. Как и было оговорено ранее, сначала он избавляет меня от проклятия, а уже после я позволяю его сыну покинуть мое тело. Это было скреплено божественными узами, которые невозможно было разрушить. Даже отцу всех Богов.
— Клянусь, что исполню свои обязанности и избавлю Ромалию из рода Шарперо от проклятия металла в ее крови, — пожав мою руку уверенно произнес Хар.
— Клянусь, что позволю изъять Мьяро из своего тела получив исцеление от проклятия металла в своей крови, — вторила я клятве и серебристые нити впились в наши с Харом руки, оставляя багровые порезы на коже обоих и скрепляя не только магией, но и кровью наши действия.
— Макс, порежь Эдерну руку, живая кровь поможет усилить ритуал в несколько раз. Хорошо, что вы его привели, очень разумное решение.
Мой брат не особо радовался тому, что был заколдован и не мог пошевелиться, но он должен был просто стоять и это единственное, что он мог — дышать. Так нам всем было проще и также безопаснее. Русалы славились своей эгоистичностью и злобой ко всем окружающим.
— Gioy topuf fhoylh wpibpo btoob ghop, — громко произносил слова на древнем языке Хар, заставляя меня дрожать всем телом и рухнуть на колени от боли, что с первых же слов пронзила с ног до головы.
Мне было больно и отвратно, ведь я чувствовала, как металл в крови медленно начал собираться воедино. Он покидал меня, выделяясь через рот и я чувствовала неприятный, горький привкус на языке, от того, как разрослось проклятие за эти годы. Оно оплело все мои внутренности, которые сейчас словно вырывали насильно, скручивая и разрывая. Я уже плохо соображала, когда в мое тело начала вливаться кровь Эдерна, сквозь сотни порезов, образовавшихся на руках и спине.