Ведьма над Сталинградом
Шрифт:
нам досталась на долю нелегкая участь солдат.
У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя -
только сила и зависть. А когда мы вернемся с войны,
все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
что отцами-солдатами будут гордиться сыны.
Ну, а кто не вернется? Кому долюбить не придется?
Ну, а кто в сорок первом первою пулей сражен?
Зарыдает ровесница, мать на пороге забьется,-
у погодков моих ни стихов, ни покоя, ни жен.
Кто вернется - долюбит? Нет! Сердца на это не хватит,
и не надо погибшим, чтоб живые любили за них.
Нет мужчины в семье - нет детей, нет хозяина в хате.
Разве горю такому помогут рыданья живых?
Нас не нужно жалеть,
Кто в атаку ходил, кто делился последним куском,
Тот поймет эту правду,- она к нам в окопы и щели
приходила поспорить ворчливым, охрипшим баском.
Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают
эту взятую с боем суровую правду солдат.
И твои костыли, и смертельная рана сквозная,
и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат,-
это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,
подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.
...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,
Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.
А когда мы вернемся,- а мы возвратимся с победой,
все, как черти, упрямы, как люди, живучи и злы,-
пусть нам пива наварят и мяса нажарят к обеду,
чтоб на ножках дубовых повсюду ломились столы.
Мы поклонимся в ноги родным исстрадавшимся людям,
матерей расцелуем и подруг, что дождались, любя.
Вот когда мы вернемся и победу штыками добудем -
все долюбим, ровесник, и работу найдем для себя.
Идём ниже по кургану. Панорамы победоносного Сталинградского сражения мы здесь не найдём. Зато попадём в настоящее сатанинское капище, с дьявольской рукой из-под земли. Для маскировки, правда, пришлось ваятелю на стенах этого сооружения выбить имена погибших воинов. А идейка с факелом стащена Вучетичем из Новосибирска. Есть там памятник из бетона в виде прорвавшей скалу мускулистой руки, сжимающей горящий факел (авторы - художник В. Н. Сибиряков и инженер А. И. Кудрявцев). Поставлен в 1922 году.
Спускаемся ниже. Попадаем к какому-то плавательному бассейну со стилизованными ступенчатыми трибунами. Купаться в нём предстоит, вероятно, битым русским, сгорбленные, согбенные, поверженные фигуры которых бетонный бруталист Вучетич расположил слева. Прототипом этих поделок был, конечно, шедевр пергамской скульптуры "Менелай с телом Патрокла".
Ниже расположены две грубятины, корявость, глупость и безвкусица которых может служить примером, как можно изуродовать шедевр - прототип. Мраморный рельеф "Битва кентавров" (Флоренция, Дворец Буонарроти) был вырезан в виде римского саркофага из каррского мрамора молодым Микеланджело. Он еще не видел настоящего боя, но все-таки сумел показать всю жестокость сражения. На композиции хорошо видно, как уничтожают людей за доли секунд. Микеланджело применил прием высокого рельефа и разно уровневые обработки мрамора. В этом барельефе сочетается камень отшлифованный и нешлифованный. С помощью таких удачных сочетаний художник сумел вдохнуть жизнь в свое творение. "Битва кентавров" передает зрителю ощущение тяжести и объемность всех фигур воинов. Люди, которых изобразил скульптор, не держат в руках оружие, они вооружены только камнями. Следовательно, можно объяснить смысл этой работы, как ПОБЕДА КАМНЯ НАД ПЛОТЬЮ. Сам барельеф показывает, что это только небольшая группа людей, а дальше бой с кентаврами продолжается. И ему нет конца и края. Это показал и Вучетич, правда значительно хуже и бездарнее в своих двух барельефных стенах.
Но мы помним, что здесь, на руинах великого города, было как раз наоборот. Плоть русского народа, ведомая и вдохновляемая Богоданным Вождём - Великим Сталиным повернула ход войны с востока на запад. Камень рассыпался в прах. Отсюда началась победная поступь Сталинской Красной Армии по улицам Берлина.
Есть на кургане еще и мужчина, вооруженный автоматом и гранатой. Он тоже стоит лицом к Волге и изображает собой как бы передового бойца. Какой армии? Это не очень понятно, поскольку он голый, а антропологический тип у русских и немцев не отличается (среднеевропейский с элементами нордического). Если бы на нем была хотя бы русская военная форма, можно бы было рассуждать о том, почему это русский солдат замахнулся гранатой на Волгу? А так получается, что Фриц отнял у Ивана автомат (наш ППШ с дисковидным магазином - оружие все же более мощное, чем
Волгоградская Родина-мать не одинока. Например, женщина, олицетворяющая Родину-мать и Победу в городе Киеве (тоже вышедшая из мастерской Вучетича), располагается на правом берегу Днепра и, соответственно, смотрит опять же на восток. То есть - практически все, что сказано о Родине на Мамаевом кургане, здесь можно повторить. Ну разве что добавить, что, возможно, это какая-нибудь специфически хохлядская Родина, божественная покровительница свидомых вояк, скажем, дивизии СС Галичина, укомплектованной в основном западными украинцами, или, быть может, бандеровских бандформирований. Кстати, вздетые вверх руки этой киевской матери (в одной - щит, в другой - меч) вместе с головой образуют "трызуб", ставший ныне гербом фашистской Украины.
Но, неужели только Вучетич со своим брутальным плагиатом ассоциируется сегодня со Сталинградской монументалистикой?
Давайте посмотрим, что по этому поводу говорит в своей книге "Служба Родине" маршал А.И. Ерёменко:
"Пройдут века, сотрутся в памяти людей многие события, но человечество никогда не забудет героических дней Сталинградской битвы.
События, благодаря которым по всему свету распространялась слава о советском городе-герое, должны быть широко увековечены.
По решению Центрального Комитета КПСС уже сейчас ведутся работы по строительству на Мамаевом кургане панорамы и памятников-монументов, как и ряда других сооружений, отражающих героику Сталинградской битвы. Это замечательный вклад в дело увековечения победы в этой битве, так высоко оцененной всем прогрессивным человечеством. Но эти сооружения будут находиться в черте города. Для более же полного отражения героики Сталинграда в тех пунктах, которые после внимательного историко-топографического анализа будут признаны наиболее подходящими, следует воздвигнуть ряд мемориальных сооружений. Внешняя форма их должна в наилучшей степени отражать сущность боевых событий, память о которых они запечатлеют на века. Решение этой задачи возможно в плане самых разнообразных скульптурно-архитектурных сооружений. Мне они представляются в виде обелисков. Необходимо, однако, чтобы на них было помещено, кроме обычных кратких мемориальных надписей, и возможно более подробное описание события. Желательно, чтобы это было сделано в запоминающейся художественно-выразительной форме.
Едва ли есть нужда в подробном обосновании необходимости этой работы, ибо те, кто отдал жизнь за счастливое настоящее и еще более светлое будущее нашей страны, за сохранение цивилизации и культуры всей нашей планеты, достойны того, чтобы память о них сохранилась вечно. Важно также и то, чтобы и у нынешнего молодого поколения, наших детей и внуков и у всех будущих поколений было правильное и полное представление о тех поистине исторических событиях, которые ознаменовали собой поворот в кровопролитнейшей из войн, когда-либо пережитых человечеством.
Я всей душой, всем сердцем люблю свою Родину и страстно ненавижу ее врагов; это чувство всегда помогало мне легче переживать тяжелейшие дни боевых испытаний.
Во всех своих переживаниях, мыслях и чувствах я никогда не отделял себя от своего народа, от своей Родины. Невзгоды и горести народа были моим личным несчастьем, его победы и достижения были моим личным успехом и счастьем.
Все шесть месяцев Сталинградской битвы запечатлелись в моей памяти, как действия по боевой тревоге. Все эти шесть напряженных месяцев не было сигнала отбоя солдатам-сталинградцам, они всегда находились в боевом напряжении. Я с ними, как солдат партии, вел напряженную работу на командных пунктах, в штабах и войсках. Когда приходилось бывать у воинов, которым через несколько минут предстояло ринуться в самое пекло сталинградских пожарищ, когда бессонными ночами под гул не утихавших ни на минуту сражений, склонившись над картой, я вновь и вновь искал наилучшие оперативные решения, когда сурово требовал от командиров биться до последнего, когда подбадривал воинов, замерших на исходном рубеже для атаки, - всегда со мной было два самых возвышенных и чистых, звучащих как клятва слова: партия и народ.