Ведьма отмщения
Шрифт:
– Там, в квартире, правда все тип-топ? – он поднял на нее больные мутные глаза.
– Да, поверь. Там все в полном порядке. Едем?
– Едем, малыш.
Они заняли спальню. Вещи Сергея Ивановича она еще вчера сгребла из шкафа и разместила в сумках в кладовке. Большую кровать застелила всем своим, новым. В большой комнате ничего пока не трогала. Вдруг старик и правда оклемается и вернется? Старый, хворый, немощный, он наверняка станет еще противнее, чем живой и полный сил. Нельзя, чтобы он
Лидочка выкупала Мишаню, как ребенка. Даже голову высушила большущим новым полотенцем яркого лимонного цвета. Нарядила в новый махровый халат в синюю и серую полоску, помогла обуть удобные теплые тапки. Отвела за руку в кухню, где уже накрыла стол.
Мишка почти не ел. Тупо, не мигая, смотрел куда-то в угол, вяло жевал паровую осетрину. И не чувствовал, поди, что жует. Лидочка даже обиделась на него. Но потом, пододвинув ему чай с ромашкой и растворенной в нем таблеткой снотворного, не удержалась, спросила:
– Ну, милый, что там говорят-то?
– Кто? Что? – он остановил руку с чашкой чая.
– Врачи, полиция? Они единодушны в своем мнении, что нападение совершено одним человеком, или гадов было все же несколько?
Ох, как ей хотелось уцепиться за это! Ох, как хотелось услышать версию про банду каких-нибудь уродов. Ох, как верилось, что следствие пойдет ложным путем!
Но Мишаня ее разочаровал.
– Этот урод был один. Удары наносились одним человеком. Следы от обуви одного человека.
– Ага… – она потерла большим пальцем несуществующее пятно на столе свекра, которого не без ее помощи спровадили в кому. – И что еще? Какие-то еще соображения есть? Как они этого гада искать собираются?
– Я не знаю. – Мишка хлебнул чая со снотворным, хлебнул еще, поставил чашку на стол. – Камер в подъездах нет. Их вообще тут поблизости нигде нет! Соседи мелют какую-то чушь про дочь.
– Какую дочь?! – Лидочка аж подпрыгнула и за руку его схватила, удерживая чашку в своей руке. – Какую дочь, Мишаня???
– Машку, какую же еще! – фыркнул он и глянул на нее, как на дурочку. – Тетя Таня со второго этажа, это отцова подруга по посиделкам на лавочке, говорит, что видела, как Машка входила в подъезд где-то перед обедом. Выходила или нет, она не видела, но как входила, видела… со спины. Машку же ни с кем не перепутаешь, так ведь?
– Точно. А она сама что говорит?
– Кто? Машка?
– Ну!
– А я знаю? – Миша вытаращил на нее осоловевшие глаза. – Я со следователем толком не говорил. Мне не до этого. Но врач сказал, что… Что отец не ожидал нападения. Он сидел на диване. Как сидел, так и упал. А Машка… Она что? Она ревет и молчит. Володьке, что ли, позвонить завтра расспросить?
– Ага! Точно, Миш!
– Ты-то тут при чем, Лида?! – Мишка отчаянно зевнул. – Ну не любил тебя отец, не любил он тебя давно. Чего бы ты столько ждать стала? И в дом к нему полезла? Ты бы его на улице где-нибудь подкараулила, так ведь?
– Иди ты! – она с обидой ткнула его в плечо кулачком. – Он же твой отец, Миша! Даже думать об этом дико! К тому же… К тому же я весь день была на людях, у кого хочешь спроси.
– Ну да… – он кивнул. – Я же звонил тебе весь день. Каждые полчаса, наверное. Ты то там, то сям. Нет, я следаку так и сказал, чтобы к тебе даже не подкатывал. Тут все, мол, чисто. Машку, говорю, трясите. И бандитов, что в районе грабежами промышляют. Тайник-то разворотили, все забрали! А у отца бабло было, это сто процентов.
И тут Мишка с тоской подумал, что еще две недели назад обдумывал свой собственный план. Чудовищный и грандиозный по размаху. Как же ему теперь за это стыдно и больно! Как же мерзко на душе!
Он планировал ограбить отца! Он обдумывал, как это можно сделать, искал варианты, просчитывал время. Он злился на него. Не понимал его антипатии к Лидочке. Мало ли у кого какое прошлое, так? Бесился, что тот не дает денег на свадьбу. Что не хочет разменивать квартиру. И тут такое!!!
Отца ему было очень, очень жаль. Старик не заслужил такой чудовищной боли перед смертью. И очень жаль было денег, которые он так и не успел стащить у старого скряги. А кому-то это все досталось. Кому?!
Миша широко зевнул, потер глаза. От слез, что ли, так щиплет? Глянул на Лидочку. И чего отец взъелся? Красавица же, ну! И хозяйка какая! Квартиру в порядок привела за вечер. Всего настряпала. Спальню для них подготовила, мечта, а не спальня. Все новое, хрустящее, пахнущее отлично.
И вдруг сразу захотелось в тишину этой самой спальни. Под пышное одеяло. Зарыться лицом в подушку, закрыть глаза и сладко, сладко спать. И не думать, и не печалиться. В конце концов, Лидочка права, отец уже старый человек. Ему все равно скоро было помирать. Хотелось бы, конечно, чтобы своей смертью. Но раз так получилось…
Если помрет, квартира достанется ему. Миша сам видел завещание. Отец показывал. Это будет здорово. Он любил отчий дом. Ему тут всегда было уютно, в отличие от Машки. Та не любила здесь жить и, когда съехала, став самостоятельной, крайне редко тут появлялась.
Чего тогда пришла в тот день, когда на отца напали? Что ей было нужно в это время от него, когда рабочий день в полном разгаре? И надо же, как совпало, стоило Машке у отца появиться, как его находят с пробитой головой и с пустой кубышкой. Как-то все…