Ведьма по завещанию
Шрифт:
Земля здесь поросла мхом. Я скинула походные туфли из мягкой кожи и спустилась к воде. До противоположного берега рукой подать. Кажется, озеро уступало по размеру даже миниатюрной хижине Темного Лика. От воспоминаний о старике по спине пробежал холодок. Его слова плотно засели в моей голове.
«Сгинешь! Сгинешь!»
Поджав губы, я нащупала амулет, который покачивался теперь на моей шее. Странно, но он вселял уверенность, вытесняя отчаяние из одинокого сердца ведьмы. Да, магия способна творить чудеса, но, вместе с тем, ей по силам и разрушать. Она
– Моргана, – обеспокоенно произнес мой фамильяр, – я бы не стал так рисковать. Я лягушка! Не рыба! Станешь тонуть и лапой не шевельну!
Я пренебрежительно фыркнула, отмахнувшись от жаба. Сейчас мне хотелось смыть с себя пыль и осевшую на коже утреннюю росу. Топиться я не собиралась. По крайней мере, до тех пор, пока…
– Что это?! Вся ведьмовская жизнь нагам под хвост! – Я отшатнулась от воды, все еще с опаской глядя на свое отражение. – Быть того не может! – в сердцах крикнула я, притопнув ногой. В стороны полетели брызги. – Почему ты мне ничего не сказал, Ферди?! – крикнула, обернувшись. Теперь мой гнев обрушился на жаба. – Предатель зеленый! Знал и молчал! Как мне с этим жить?! – Я судорожно запустила пальцы в спутанные волосы, которые сейчас мне больше всего на свете хотелось вырвать.
Фамильяр спешно ретировался за ближайшее дерево. Как оказалось, вовремя. Уже через секунду пятачок земли, на котором мгновением ранее сидел жаб, полыхал ярким пламенем.
– Лес спалишь, болотница! Туши! – проквакал он из своего укрытия.
– Болотница?! Да меня бы сейчас покойная бабка не узнала! – крикнула я в ответ, пытаясь выровнять дыхание. Пожар нам и правда сейчас ни к чему. – Я похожа… Похожа на… – залила водой пламя, пытаясь подавить подступившие к глазам слезы. Только расплакаться мне сейчас не хватало.
– Похожа на пророка, – закончил за меня Фердинанд, осторожно выбираясь из-за дерева. – Используй это, ведьма!
Злобно зыркнула на жаба. Тоже мне, нашел ведьму! Одно название! Где это видано, чтобы ведьма так выглядела?!
Я вновь повернулась к озеру и посмотрела на свое отражение, пляшущее на поверхности воды. Вместо копны черных, как смоль, волос, по плечам струились белые пряди. Я провела по ним рукой, пропуская между пальцев волосы цвета первого снега. Столь бледные, словно пепел.
В Междуземье такой цвет волос лишь у пророков. Своего рода клеймо или метка обладателя дара предвидения. Кроме пророков, данная особенность присуща некромантам. Алвис – прямое тому подтверждение. Со временем, их волосы утрачивают привычный цвет, становятся белыми, словно покрываются инеем. Это темная магия высасывается из них все соки, смывает с лица краски жизни.
– Моргана, мы можем использовать твое преображение в своих интересах! – не унимался мой фамильяр.
Я молча слушала его, глядя на водную гладь. Одинокая рыбешка вильнула хвостом и отражение исказилось, словно его разрезали надвое. Впрочем, моя жизнь уже давно поделилась на «до» и «после».
Фердинанд прав. Я должна взять себя в руки. Метаморфозы, произошедшие с моим телом – не проклятье, а дар. В Междуземье ищут болотную ведьму с угольно-черными волосами. Мой новый облик поможет мне не стать легкой мишенью. Если повезет, то он убережет мою жизнь от тех, кто жаждет безграничной власти. А если нет… то хотя бы позволит выиграть немного времени.
Продолжили путь мы ближе к полудню, когда солнце повисло над макушками сосен, отмахивающихся от него колючими лапами. Влажное, но чистое платье охлаждало кожу. Вымытые волосы я заплела в косу, которую уложила вокруг головы в традиционную прическу, характерную для пророков. Привыкнуть к их новому цвету оказалось проще, чем я могла себе представить.
– Знаешь, Моргана, – сказал Фердинанд, перебираясь через сухое поваленное дерево, – возможно, изменения, произошедшие с тобой в жуткой хижине, вовсе не случайность. Если мне не изменяет память, твоя мать жила среди пророков и…
– Нет! – оборвала я речь моего фамильяра. Воспоминания о семье в последнее время лишь раздражали, пробуждали неконтролируемую злость. – У меня нет матери, Ферди. Есть лишь бабка. То есть была…
– Глупо отмахиваться от своего прошлого, Моргана, – проворчал жаб.
Я и сама это понимала, но поделать ничего с собой не могла. Когда мне было всего пять лет от роду, я навсегда лишилась материнской любви. Самый близкий и родной для меня человек, ни лица, ни имени которого я уже и не помнила, предал меня. Мать вручила меня болотной ведьме, посетившей поселение пророков в тот день, когда родительницу выгнали из хозяйского дома. Уж не знаю, хотела она меня уберечь от мучительных скитаний по Междуземью и даровать могущество, или желала просто сбросить с плеч тяжкий «груз», что ей, не имея крыши над головой, нужно было кормить и воспитывать.
– Смотри! – Фердинанд прервал мои размышления.
Я посмотрела вдаль, скользя взглядом меж высоких сосен-великанов. По грунтовой дороге медленно ехала повозка, груженная тюками сена. Молодая гнедая лошадь, запряженная в телегу, перебирала ногами, так и норовя пуститься вскачь. Видимо темп езды, выбранный возницей, ей не пришелся по душе.
Я поспешила вперед, ловко маневрируя между деревьями. Еще немного и лес останется позади.
– Поторопись, болотница, – квакал жаб у меня за спиной, стараясь не отставать. – Пешие прогулки меня изрядно вымотали! Дальше на своих четырех я не пойду! – заявил фамильяр, крича мне в след.
Я и сама устала от продолжительной ходьбы. Ноги словно налились свинцом, тело будто бы одеревенело.
– Веди себя тихо, – бросила через плечо. – Боюсь, что если он увидит говорящую жабу, нас привяжут к повозке за ноги и потащат волоком!
Фердинанд недовольно фыркнул, но перечить не стал. Свою зеленую пупырчатую шкурку мой маленький друг ценил превыше всего.
– Постойте! – прокричала я, выбираясь на дорогу. – Остановитесь же! – замахала руками вслед удаляющемуся от меня транспорту, закашлявшись от облака пыли, что подняла груженная телега.