Шрифт:
Глава 1
Осенняя луна настойчиво стучала в окно квартиры изгнанника. Каин Вуд с трудом разлепил глаза. Как он умудрился заснуть так надолго? Катя по-прежнему лежала на кровати, но ее щеки порозовели, а грудь ровно вздымалась. Девушка дышала и была жива. Изгнанник с облегчением выдохнул. Видимо, кризис миновал. Лобанов мирно посапывал у основания кровати, но Каин растолкал его.
– Подъем, целитель. Ночь на дворе.
Тот протер глаза и непонимающе заморгал, затем поднялся и оценивающе посмотрел на Вуда.
– Ты слишком хорошо выглядишь
– Я сказал, что заплачу тебе, – раздраженно процедил изгнанник и подошел к девушке, касаясь пальцами ее ладони.
Каждый раз, когда он видел Катю, внутри просыпалось навязчивое желание постоянно касаться, чувствовать ее. Это сильно раздражало и он, как мог, скрывал сложные для себя эмоции за маской безразличия. Девушка мирно спала, но ее вид оставлял желать лучшего. Нужно было обеспечить ей комфортное выздоровление, для начала хотя бы помыть. Но Лобанов все не унимался.
– Каин, мне не нужны деньги. У меня своя клиника, благодаря тебе я смог многого добиться и благодарен за это. Но я хочу знать правду.
Вуд поднял бровь и вопросительно глянул на профессора.
– Какую именно правду, Лобанов? Она у каждого своя.
– Не надо заговаривать мне зубы, юноша.
Каин сначала не поверил такой наглости, но убедился, что врач серьезен и решил дослушать до конца. Лобанов же замолчал, обдумывая дальнейшие слова.
– Почему она исцеляется? Скорость регенерации ее тканей во много раз превышает человеческую. А ты потерял литр крови и через несколько часов уже здоров. Я врач и не верю в бога, но не могу игнорировать подобную… ситуацию.
С каждым словом профессор все больше нервничал. Сначала он теребил рукав халата, затем стал то и дело трогать лицо. Врач сильно рисковал, ведь Вуд мог не понять любопытства и оборвать его жизнь прямо в этой комнате. Но Лобанов чувствовал, что нужен этому человеку. Каин молчал. Спустя пару минут мучительной для профессора тишины, изгнанник ответил:
– Я подумаю над твоими словами. Однако правда стоит куда дороже, чем ты думаешь. Давай заключим сделку: ты ставишь девушку на ноги, а я кое-что тебе поведаю.
Лобанов согласно кивнул. Что ж, это лучше, чем ничего. Он стал собирать вещи, раскладывать по контейнерам инструменты, снял и убрал в портфель свой халат.
– Мне нужно выспаться, иначе я вряд ли смогу дальше работать, – сказал он, – тебе бы тоже не помешало отдохнуть подольше. Девочка в норме. Ночью был сильный жар, но кризис прошел, я сбил температуру. Единственное, нужно ее помыть и переодеть. Может я все-таки вызову медсестру?
– Я сам, – сказал Каин, – езжай.
Он не хотел, чтобы его щеночка касались чужие люди. Они и так уже напортачили. Когда профессор уехал, Каин направился в душ. Он чувствовал себя на удивление хорошо, несмотря на сильную кровопотерю. Главное, что смог помочь ведьме. Сняв потные вещи, Вуд брезгливо швырнул их в пустующий таз для белья, затем оглядел себя в зеркало. Руны больше не беспокоили изгнанника. Он не меньше часа стоял под прохладной водой, пытаясь смыть смрад привязанности. Но чем больше думал об этом, тем сильнее желание обладать ведьмой сковывало, словно крепкая стальная цепь.
Выйдя из ванной, Каин надел джинсы и футболку, затем взял пустой таз, налил туда теплой воды и кинул чистое полотенце. Убрав окровавленный шерстяной плед, мужчина затолкал его в стиральную машину. Все это время девушка оставалась в порванном черном платье, а запачканные кровью слипшиеся светлые волосы растрепались на подушке. Каин аккуратно приподнял легкое тельце и расстегнул платье. Внутри снова боролись противоречивые чувства, но он пока подавлял растущее желание. Еле касаясь пальцами ее кожи, стащил неприятную жесткую ткань и выкинул одежду в мусорное ведро. Легким движением мужчина аккуратно расстегнул бюстгальтер, затем быстро стянул с нее трусики.
До этого совершенно не ощущал никакой похоти, даже наоборот. Он словно спасал маленького щенка из-под колес несущегося автомобиля. Тело и мозг были предельно напряжены. Сейчас же, когда он смог позволить себе расслабиться, внутри появилось желание овладеть ведьмой. Каин как мог сопротивлялся ему, протирая влажным полотенцем худенькие ручки, затем плечи, ключицы. Дойдя до груди, изгнанник громко выдохнул. Как ни странно, но ему потребовалась вся сила воли, чтобы совладать с собой и продолжить.
«Ты же хочешь ее. Почему бы не позволить себе утолить голод?»
Вкрадчивый голос теперь постоянно был рядом, Вуд чувствовал его так же ярко, как раньше. Но он не животное, поэтому девушке ничего не грозит. По крайней мере пока.
«Она все равно будет принадлежать тебе. Чего тянуть? Такой нежный бутончик. Сорви его и растопчи.»
– Заткнись, – прорычал Каин, быстрыми четкими движениями обмывая грудь Кати.
Опускаясь вниз, он начинал терять контроль. А голос все не унимался:
«Ты изменился, хозяин. Стал трусливым, нерешительным. Перед тобой беззащитное, принадлежащее тебе женское тело, а ты не можешь овладеть им. Жалкий.»
Изгнанник проигнорировал эту провокацию, потому что прекрасно понимал, что тень права, однако набрасываться на раненую женщину без сознания он считал ниже своего достоинства. Куда более возбуждающим и волнующим находил постепенное порабощение, овладение душой ведьмы, которую потом можно разбить вдребезги. Что может быть слаще, чем использовать ее силу против Пантеона? Улыбка тронула лицо Каина. Тень мыслила примитивно, но это даже забавляло. Когда мокрое полотенце коснулось внутренней части бедра девушки, она застонала и сжала ноги.
– Молодец, щеночек, – прошептал он, – никого к себе не подпускай, даже меня.
После того, как изгнанник закончил мыть тело девушки, он удовлетворенно хмыкнул. Глубоко в душе мужчина чувствовал, что теперь ведьма принадлежит лишь ему одному. Ни волхвы, ни странное существо внутри патриарха, ни нежить больше никогда не коснутся ее. Убрав волосы с лица Кати, вгляделся в безмятежное лицо, затем провел рукой по скулам, щеке, подбородку. Красивая, со стальным стержнем внутри, но почему такая скованная и закрытая?