Ведьма с бобровой плотины
Шрифт:
3 глава. Потеря
Олеська еще глаза не открыла, а почувствовала, что сегодня случиться что-то хорошее. Старшие сестры – Ленка с Наташкой – взяли ее с собой в Новогоднюю ночь гулять возле ёлки, что стояла около сельсовета. А это значит, что она, Олеська, уже большая, она с ними на равных. Даже мама не долго сопротивлялась. Поворчала для порядка, а потом сказала: «Девочки, вы только приглядывайте за ней, одну не оставляйте». Девочки уверили – «Тёть Нин, не бойтесь, мы ее от себя никуда не отпустим!»
И это было так здорово! И так необычно – ночь, но на улице полно народу, ребята бегают, на горках катаются.
– Эй, малая! Ты чего под ногами путаешься?! – крикнул он ей, отряхиваясь.
– Э, Сидоров! Ты чего мою сестру обижаешь?! – коршуном налетела на него Ленка.
Приятное чувство обволокло Олеську – у нее есть старшая сестра, и она защищает ее, Олеську от больших мальчишек. Ну и что, что Лена всего лишь двоюродная сестра. Все равно не чужая. И Наташка тоже своя-родная, хоть и двоюродная, и тоже старшая, пусть и не такая большая, как Ленка. Наташка всего в четвертом классе, а Ленка уже в девятом! Она любит водиться с Олеськой и играть в школу. Олеська благодаря Ленке все буквы и цифры знает и читает и даже писать умеет печатными буквами. Хотя в школу она пойдет только через два года. А про Наташку говорили, что Ленка ее подтянула по математике и по русскому.
Что такое «подтянула» Олеська не знала. Наверное, повесила на турник, и помогала подтягиваться, как дядя Гриша помогал подтягиваться на турнике своему маленькому сыну Вовке? Только при чем здесь русский и математика? Но теперь Наташка учиться хорошо, а про Ленку говорят, что она обязательно будет учительницей.
Пока Олеська все это прокручивала в своей голове, ей уже расхотелось реветь, как она со страху надумала в начале. А Петька Сидоров оправдывался:
– Да ничего я не обижаю… Просто сам испугался – вдруг зашиб. Чего она тут делает, возле большой горки-то?
И Олеська ляпнула:
– Я скатиться хочу…
– Лесечка, – ласково заговорила с ней Ленка, – Тебе тут нельзя, ты еще маленькая. Пошли вон на у горку.
– Да не боись! – сказал вдруг Петька, – Я с ней скачусь, давай свою картонку.
И вот Олеська с замиранием души стоит на большой горке. А с горки так далеко все видно! И Петька усадил ее перед собой, залихватски свистнул, оттолкнулся, и они понеслись! Олеська завизжала и закрыла глаза. В животе у нее что-то поднялось, потом опустилось, и было так сладко и здорово.
Так Петька скатился с ней еще пару раз, потом кто-то из больших ребят вручил ей горящий бенгальский огонь. А потом ребята отправились куда-то всей гурьбой, а Олеська осталась возле горки. Она вытянула вперед руку с бенгальским огнем и смотрела, прищурив глаза, как вокруг рассыпаются искры. Но вот бенгальский огонь зашипел и погас, в руках у Олеськи осталась только обугленная проволока. Она поводила ей по снегу, нарисовала рожицу и написала «Новый гот» (только буква «в» была повернута в противоположную сторону). А потом направилась, было к ёлке. Но ей вдруг очень захотелось
Олеська забежала за магазин, осмотрела его с другой – неизвестной – стороны, и отправилась обратно. Но почему-то обратно на площадь она не попала. Тропинка вела ее дальше, и привела на аллею с высаженными ёлочками. Олеська решила, что это уже лес и испугалась. Она села в сугроб и заревела во весь голос.
Тем временем Ленка хватилась ее.
– Петька! Ты куда ребенка дел? – наседала Ленка на своего одноклассника.
– Да вот только что тут была, – оправдывался он, – Сейчас найдем. Не могла она далеко убежать.
Олеську нашли через пять минут, сидящую в сугробе, и монотонно гудящую на одной ноте:
– Ммммммамммммаааааа….
Ленка схватила ее в охапку, прижала к себе и больше от себя не отпускала. А потом они все вместе – Ленка, Наташка, Ленкины одноклассники (и Олеська разумеется с ними), уселись в беседке за школой. Кто-то принёс термос с горячим чем, а Петька Сидоров достал из-за пазухи круг «Краковской» колбасы, которую стянул у родителей с новогоднего стола, и полбулки круглого каравая. Под одобрительные возгласы друзей колбасу и хлеб разделили поровну. Олеське отломили кусок наравне с остальными ребятами. Она жевала свой бутерброд и радовалась, что встречает Новый год «как большая». Она не заметила, как уснула, и ее спящую ребята принесли домой, раздели и уложили в кровать.
И когда солнечный луч заплясал на ее лице, Олеська знала, что ее ждёт что-то очень хорошее. Она отрыла глаза, и первое, что увидела, это старинный буфет. На его граненых стеклах играли солнечные зайчики. В доме стояла тишина. Олеська потянулась, и ее рука наткнулась на сотовый. Девушка взяла телефон в руки, и посмотрела который час. Начало одиннадцатого Она села на кровати и огляделась. Оказывается, спать она улеглась в дальней комнате Ленкиного дома. Впрочем, она всегда спала именно в этой комнате, когда оставалась ночевать у сестры. Олеська помотала головой, отгоняя остатки сна. Надо же, какой интересный сон, такой реалистичный – ей приснилось, что она совсем малышка, во сне пришло воспоминание о Новогоднем приключении двадцатилетгней давности
В доме все еще спали. Олеська накинула на себя халат, висевший на спинке кровати. Это оказался тот самый халат, в котором вчера дед Василий играл роль Деда Мороза. Ступая по скрипучим половицам, и стараясь произвести как можно меньше шума, Олеська вышла на кухню. В горле пересохло, и единственным желанием было глотнуть водички. Выпитое накануне шампанское, а перед этим своя собственная фирменная настойка вызвали пренеприятнейшее ощущение во рту, но голова оставалась ясная.
На кухне Олеска к своему удивлению обнаружила Машку. Ребенок был занят важным делом –девочка мастерила себе карнавальный костюм из… сосисок. Именно такая мысль (насчет карнавального костюма) пришла в голову Олеське, когда она увидел Машку, наматывающую огромную связку сосисок на свою талию и перекидывая их дальше, через плечо. Ленка видимо по акции купила эти сосиски, да специально взяла побольше, чтобы накормить ораву гостей. Но Машка решила распорядиться этим колбасным продуктом по своему усмотрению.