Ведьма с юридическим уклоном
Шрифт:
Прода от 28 июля
Ночь. Спальня. Двое не очень одетых людей. Точнее я в пижаме, а вот Томас в любимом спальном комплекте, состоящем из одних трусов. Яркий свет непривычно режет глаза. И бессознательное тело на коврике храпит и причмокивает.
Ведьмак присел возле него на корточки и жадно втянул воздух. Я на всякий случай поспешно отвела глаза, а то они сами норовили повнимательней изучить разные интересные
– Пахнет вином, – заключил муж. – И весьма неплохим.
– Это все жадность, – тоскливо вздохнула я. – Сам спер у меня бутылку, которую я прихватила из дома бывшего дружка Холайн.
– Чья именно жадность? – въедливо уточнил ведьмак. – То есть ты знала, что в вине снотворное?
– Конечно. Любовничики при мне это обсуждали. Причем там доза убойная. Каждый добавил.
Супруг встал, прошелся по комнате и замер напротив меня, скрестив руки на груди:
– Отлично. Теперь поясни, зачем тебе было нужно такое вино.
Я пожала плечами:
– На всякий случай.
– Поздравляю, – поморщился Томас, – случай наступил. Только вот в чем загвоздка, как мы будем объяснять стражам это тело? С грабителями все понятно. А тут? Пришел поспать и не просыпается? Что сопишь? Не понимаешь? Давай по-другому. В доме ведьмы обнаружено тело поверенного, спящее беспробудным сном. Того самого, пропажу которого уже хотели повесить на эту ведьму. Во-первых, как ты объяснишь, что он тут делает? Во-вторых, бутылка вина со снотворным, которую он позаимствовал у тебя. В-третьих, сколько он еще проспит от такой дозы? А у него теща горланистая. Тебя легко могут взять под стражу до конца разбирательства. Есть еще вариант, что он вообще не проснется. Уже не мальчик все же, организм ослаблен всякими излишествами.
– Как он в дом-то попал? – я недовольно фыркнула. – У нас защита сломалась?
– Не совсем, – поджал губы Томас. – Его еще Лив Холайн вносила как гостя. Он же часто приходил из-за оформления документов, а старушка последнее время сильно сдавать стала, и сама на улицу мало выходила. А я забыл его убрать. Но права у него все равно ограниченные, никого с собой привести Нильсен не мог.
Чем дольше говорил Томас, тем печальней мне становилось. Но любой юрист знает, как избавится от проблем.
– А давай его просто выкинем куда-нибудь в канаву?
– Чтобы он точно к утру окоченел? – скептическим тоном отверг мою замечательную идею Томас.
Но я сдаваться не собиралась:
– Тогда подбросим его на порог дома.
– Там теща кругами ходит, – боевой ведьмак неприязненно поморщился, – можем попасться. И не факт, что из соседей никто не видел, как Нильсен входит в наш дом. И это не мешало бы проверить. Пойду на улицу гляну. А ты пока прикрой его одеялом, что ли. Мы же гостеприимные хозяева.
– Ага, – буркнула я. – Ты это двум воришкам сегодняшним скажи.
Ожидание выдалось нервным. На всякий случай вооружившись вешалкой, показавшейся мне самым опасным предметом в комнате, я заняла оборонительную позицию за шкафом. А одеяло я все же выделила для Нильсена, только не свое, а сбегала в соседнюю комнату и позаимствовала его у мужа.
Наверное, Томасу стоило постучаться, прежде чем войти в комнату, где прячется нервная женщина, тогда бы он не получил вешалкой по лбу. Я сама удивилась от своей меткости.
– Новости есть, и не очень хорошие, – прошипел ведьмак, потирая пострадавшее место. – Если соседи не видели Нильсена, то черную карету возле нашего дома не заметить сложно. И вот в ней тоже спят трое. Мы, конечно, можем заявить, будто у нас атмосфера в доме такая умиротворяющая, но, боюсь, не поверят. Бутылку я нашел, и она пустая. В любом случае, Нильсена сдавать стражам нельзя. Мы должны с ним сначала сами побеседовать. А карету я отгоню на другую улицу, поближе к отделению стражей.
– То есть ты хочешь оставить меня наедине с ним? – я возмущенно ткнула пальцем в направлении храпящего поверенного.
– Можешь его связать, – широким жестом разрешил мне супруг. – У тебя это неплохо получается, как я помню.
Кто ж знал, что в доме ведьмы может не хватить веревки, потому что постоянно кого-то надо связывать. В очередной раз чуть не получив по голове какой-то коробкой в кладовке, я сдалась. Пришлось вспомнить навыки пеленания, благо найти простынь гораздо проще – тоже стащить с кровати Томаса.
Только я не учла, что куклы в детстве весили куда меньше Эдвина Нильсена. Пока я старательно ворочала этого борова, вернулся Томас и, оценив мой взмыленный вид, только отмахнулся:
– И знать не хочу, чем ты тут с неподвижным телом занималась. Теперь у нас задача как-то его разбудить. Ну-с, есть мысли, госпожа ведьма?
– Исключительно нецензурные, – проворчала я. – А давай его так оставим. Только дверь из комнаты закроем.
– И будем ждать, когда в нее вежливо постучат? – ведьмак выгнул одну бровь. – Мне завтра надо на полигоне детишек тренировать. Пропустить не имею права. Не боишься с ним одна остаться?
Я с сомнением посмотрела на кулек:
– Водой холодной можно облить.
– Правильно, – покивал лысый тип, – застудим его насмерть. Хотя бы это на тебя не повесят. Да и действие снотворного так просто не убрать.
– Нашатырь?
– Он тебе барышня в обмороке, что ли?
Я задумчиво осмотрела комнату. Из гуманных подручных средств здесь была только подушка. И то был ею риск придушить.
– А зелья? – без особой надежды спросила я.
– Наконец-то здравая мысль, – облегченно вздохнул Томас. – А то я уже устал ждать, когда ты вспомнишь о своем профиле деятельности.