Ведьма в поисках любви
Шрифт:
Умылась, сняла чёрное платье, надела толстую ночнушку из фланели до пят, забралась сверху покрывала и включила переговорник.
Отец был в зелёной форме военного-пограничника.
Он сразу поставил дочь в известность:
–Рэмка, ты пристроена, а я…Я всегда был воином.
–Что-о-о? Ты идёшь на границу?
–Я растил тебя десять лет, Рэмка. Десять долбанных лет я жил с тобой…
–Ты…ты жалеешь о потерянных годах возле меня?– начала задыхаться от рыданий Рамер.
–Прости, прости, цветочек. Ты, конечно, лучшее, что у меня есть. Но армия – это смысл моей жизни. Я и так десять лет был охранником в магазине!
–Ты прав,– всхлипнула, признавая, дочь,– Ты должен делать то, что тебе нравится. Люблю тебя.
–И я тебя. Будь счастлива.
Отец отключился. Переговорник погас и в наступившей темноте появились странные потусторонние звуки: скрип деревянных половиц, чьё-то прерывистое дыхание.
Девушка догадалась: «Нежданный визитёр! Явно кто-то облился эликсиром невидимости! Как же разоблачить нахала? И пробрался же незаметно…Неужели ключи есть?» Встала, сходила за стаканом воды. Сидит, ждёт, когда невидимка наглеть начнёт, и под подушкой пустую тарелку, оставшуюся после печенья, оглаживает. В полутьме заметила, как смялось покрывало, заскрипела кровать.
Кто-то провёл пальцами по её губам и прошептал:
–Безоговорочное «да» – это то, что сейчас надо…
–Ага, счас с перепугу упаду тебе в объятия…Ждать замучаешься!
И Рамер выплеснула воду в предполагаемого невидимку, а затем наотмашь врезала тарелкой по голове, когда поплыла-обозначилась некая эльфийская физиономия. А тарелка даже не разбилась, но из рук выскользнула. Пока эльф стонал, схватившись за голову, узнала в нём своего врага.
Возопила:
–Ты! Тьмануэль!
–Разве не очевидно? Или задавать очевидные вопросы научилась у нового друга голема?
–Эльфийский наглец! Ещё и своими длинными ушами подслушивать любит!
–Да! Но мы, эльфы, не умеем соблазнять ментально. Иначе ты бы уже ползала у моих ног.
–Да ты размечтался!
–Значит, поклялась, что я плакать буду…
–Эх, голова у тебя крепкая…Может, что другое оторвать?
Хлопком включила свет и обомлела. Вода с лица Тьмануэля стекла по животу, намочив и член. Ранее девица мужских органов не видела и покраснела.
Ошарашено спросила:
–Это что за кузнечик-мутант у тебя между ног? Это только у эльфов такая гадость растёт?
–Это орган размножения и удовольствия. О, смущаться даже умеешь…Красная, как яблочко…
Рамер бросила ему подушку Веренеи, от прикрыл стратегические места.
–Я думала: эта штука из живота у мужчин вылазит. И такая большая она у тебя…
–Что ты! Это он ещё не в рабочем состоянии. А так он раза в три больше.
Отрывать член стало безумно стыдно.
И тут до неё дошёл весь ужас ситуации:
–Ты, что, хотел скомпрометировать меня?! Или…даже…изнасиловать?!!
Она старалась глядеть только в его глаза, чтоб перестать краснеть, даже разводы воды на груди напрягали отчего-то.
Тьмануэль заносчиво оправдывался, не отрицая:
–Неосмотрительно было оскорблять эльфа, вредить эльфу и угрожать эльфу.
–Ты ключ где взял, урод?
–Думаешь, тебя просто так в такую шикарную комнату поселили? Я сразу спланировал отомстить тебе за твой поганый язык. Сразу хотел любовницей сделать…
–Подумаешь, мурлом обозвали!
–А сейчас только что «уродом» назвала!– напомнил эльф.
–Постой, что ты сказал? Лю-бов-ницей хотел сделать?! Ах, ты ж потрах тролля!
Вскочила. Сначала принялась вражину озабоченную подушкой хлестать, после ладошками, затем в запале двинула его ногами, спихивая с кровати. Тьмануэль изрядно грохнулся на пол.
Базлал:
–С катушек слетела?
–Есть немного. А потому: бойся меня. Ты ж, изверг, сознательно на преступленье шёл.
–Рэм, это шутка была…Рэм, шутка,– повторял парень.
–Рэм, говоришь…Так ты и разговор с отцом слышал,– склонила голову с кровати девушка, зависнув над его лицом.
–А что секретного в твоём разговоре с отцом?
–Да хотя бы моё уменьшительное имя! Сейчас вызову охрану, и пусть тебя из Академии выгонят!
–Не выгонят, Рамер. Я ж лорд.
–Вы с принцем две высокородные мрази. Брысь из моей комнаты, а то сейчас чайником бить буду.
Эльф вскочил и убежал.
Ведьма пододвинула к двери кресло и легла спать.
Веренея успела вовремя. Варенья, соленья и колбасу девушки сложили в шкаф и отправились ранним утром на отработку в столовую.
И пока повар-фея отвлеклась на нарезку салатов, Рамер злорадно бросила козлиную кость в гречневую кашу для эльфов.
И вот эпический момент: голодные эльфы с пафосом положили салфеточки на коленочки, аккуратно зачерпнули ложечкой кушанье и отправили в рот. И тут началось: все эльфы стали плеваться, полоскать горло компотом или падать в обморок…Все, кроме Тьмануэля Дица. Тот ел и улыбался.
Пояснил открывшей рот Рамер:
–Я ем мясо. Мою прабабку изнасиловал орк во времена Глобальной войны. Её муж счёл, что он не защитил жену, самоубился, а дед-полуорк стал от рождения главой рода.
–А вот почему ты от остальных отличаешься! И лицо скуластое и в глазах какие-то жёлтые искры!
–Да-да, из-за родни среди орков. Котлет по блату отсыпь, а?
–Деньги давай за котлеты, жмот.
Лорд послушно вынул монету, положил на стол.
Фея-повар вынесла возмущённым эльфам салатики. Те потребовали ректора разобраться с инцидентом.
Рамер принесла Дицу требуемые котлеты и поставила перед ним.
–С мухами?– не поверил он в благие намерения ведьмы эльф-красавец.