Ведьма. Взрослые игры

Мун Эми

— Малышка, если ты хочешь, мы поедем домой.

Казалось, что Влад нервничал больше нее. Держал за руку, и все заглядывал в глаза, надеясь увидеть там сомнение. Напрасно. Да, она боялась, но это был приятный страх. Абсурдно звучит, но других слов не находилось.

«Даже если ты откажешься, знай — твой отец хороший человек», — так сказал ей Влад в то утро. Обнял ошеломленную самым удивительным свадебным подарком, и прижал к груди. А у нее просто голос отнялся. И если в намерениях любимого Даяна была твердо уверена, и спокойно ждала предложения руки

и сердца, то это… это было чем то невозможным. Только Влад мог подарить ей настолько особенный подарок. Найти ее отца… Так вот почему он медлил — ждал результатов. Анька потом призналась, что Влад поставил на уши два Ковена, вместе с Московской и Питерской Стаями. Ведьмы и оборотни рыли носом землю, но сделали невозможное.

— Маман за своими картами днями и ночами просиживала, — вешала довольная ведьмесса, — и папка вместе с ней. По ходу, они друг другу приклеились…

Даяна представляла, как спешит пока ещё Верховная. Нахождение рядом Адама крало силы ведьмы, но все-таки затея увенчалась успехом. Влад признался, что огромную роль тут сыграли и современные технологии. Списки кандидатов тщательно изучались и проверялись. Но, конечно без ведьмовских чар и оборотничьих способностей подобного бы не случилось. И она сейчас бы не стояла перед дверью небольшого частного домика, который находился в одной из деревень под Архангельском.

— Любимая?

— Да… Все в порядке, Влад. О, Великая Праматерь…

Так она не волновалась даже на суде над Вяземским и Эмилией. При зачитке обвинения голос не дрогнул, а теперь всю колотит.

Несколько раз стукнув Даяна замерла, борясь с желанием обхватит себя руками. Влад, конечно, проверил мужчину и на ДНК, чтобы исключить ошибку. То есть не Влад, а его помощники, какой-то Коршун с Саньком…

Послышался звук отпираемого замка, и она перестала дышать. Добротная дверь не скрипнула. Открылась быстро и бесшумно. И сердце замерло, когда надтреснутый голос удивлённо произнес:

— Николь?

***

Ее папа был старше мамы почти на десять лет. А ещё в момент их встречи собирался жениться.

— Сам дурак, — усмехался грустно, запуская пятерню в потрёпанные сединой волосы, — я-то со Стаськой так, от нечего делать гулял, пока Нику не встретил. Да все с ней гуляли! Но прямо сказал, больше вместе не будем, другая мол, есть, а Стаська через пару недель справку от гинеколога хлоп на стол — беременна. Да я бы воспитал! Не отказывался ведь, но Ника… ушла.

Даяна не знала, как сказать, что Николь ушла не из-за какой-то там Стаськи. Что мотивы у ведьмы были совсем другие, но как же страшно было открыть отцу правду. Леонид перенес инфаркт, и сердце у него было слабое.

— Все бы отдал, чтобы снова увидеть Николь мою, — в голубых, совсем как у нее, глазах опять блеснули слезы.

Даяна была копией мамы, кроме глаз — от папы достались. Осторожно накрыв узловатые пальцы ладонью, она произнесла как можно мягче:

— Мама всегда говорила, что ты самый хороший. Что она тебя любила и никогда не обижалась.

Мужчина печально

улыбнулся. Годы были беспощадны к некогда черноволосому и крепкому Леониду. И выглядел он старше своих лет.

— Не обижалась… Ни весточки, ни строчки…. И о тебе молчок.

Нервно схватившись за кружку, Леонид отпил большой глоток чая. Мята и полевые травы…

— А ребенок-то не мой был, представляешь? — стукнул по столу кружкой. — Нагуляла Стаська, а меня, как телка мокроносого — под венец. Случайно узнал, когда Лешке лет десять было. Сразу ее за шиворот и взял… Но мальчику много позже сказал. Да и видно, в кого пошел. Деревня-то маленькая… Ничего, до сих пор папой зовёт, общаемся.

Леонид опять припал к кружке с чаем. Широкий кадык дёргался, отмечая торопливые глотки. И ей бы промочить горло. Пропихнуть скопившиеся внутри слезы, но Даяна не смела выдернуть руки из осторожной хватки горячих пальцев.

— Мама… она не знала, — врать отцу было невыносимо, но правду сказать тоже нельзя, — прости.

Это было самое верное слово. Меньшее, что она могла бы сделать — извиниться за сломанные жизни. И пусть Николь тоже была ни в чем не виновата, но этот мужчина, смятый болезнью и долгой жизнью без любимой женщины, заслуживал самого глубокого раскаянья от ведьмы.

— Да что ты, дочка… Разве ж твоя вина, что все не так пошло.

Да, ее! Ее и всех ведьм вплоть до Праматери! Разве так должна оплачиваться свобода? Вырванным с корнем и растоптанным чувством? И не каким-нибудь, а самым прекрасным и светлым! Да она хоть сейчас отказалась бы от своего Дара ради Влада. Но ее мама защищала уже не только себя…

— А поехали с нами, — Даяна все-таки шмыгнула носом, — пап, ну правда поехали… Зачем тебе здесь оставаться? Пожалуйста…

Глаза Леонида так и загорелись.

— Дочка, зачем тебе старик… Это я в молодости: днём — работать, ночью — гулять. А теперь развалина с барахлящим мотором.

— Не старик! — воскликнула с жаром. — И совсем не развалина!

Вот попьет месяц-другой не свои травки-таблетки, а зелье Аньки, и на ноги быстро вскочит.

– Квартира у нас в Питере есть, рядом жить будем. Папа, я тебя здесь не оставлю!

Потому что на самом деле не смогла бы уехать, зная, что где-то далеко в пустом доме живёт родной ей человек. Мужчина, который заслужил хоть крошку счастья. А она сумеет его защитить. Потому что за ней стоят не только ведьмы Северного Ковена, но и оборотни. Белая Ведьма может диктовать свои условия, и это чертовски приятно.

— Па-а-ап…

Дверь хлопнула, и в дом вошёл Влад. Сразу стало тесно — любимый занимал собой большую часть пространства. Леонид недобро нахмурился. Предсказуемо воспринял в штыки, мол, что это за хахаль, но услышав, что они уже и заявление подали, слегка расслабился. Про заявление Даяна немного слукавила, конечно. А иначе Леонид устроил бы «хахалю» своей новообретенный дочки допрос с пристрастием.

— Не помешал? — осведомился Влад.

— Ну, как сказать… — заворчал Леонид, и Даяна быстро подхватила.