Ведьма

Майклз Барбара

Эллен терпеливо ждала. Ничего не происходило – тень не двигалась, не изменяла очертаний. Наконец глаза устали от напряжения, Эллен непроизвольно моргнула – и в эту долю секунды все закончилось. Тень пропала и больше не появилась, хотя Эллен читала еще полчаса, надеясь, что все повторится.

Наконец она выключила свет. Удивительно, темнота не таила в себе ничего пугающего. И это больше всего озадачивало во всем происходящем. От тени, какой бы странной она ни казалась, не веяло холодным ужасом или враждебностью. Эллен припомнила, как иногда в детстве, оцепенев под одеялом, она боялась

повернуться спиной к открытому окну или зияющему проему двери, где ей мерещились злобные чудовища, от которых не спрятаться: они тянулись к ней цепкими щупальцами, заставляя беспомощно замирать от страха. Теперь же – ничего похожего. А поначалу она пугалась лишь от неожиданности.

«Но если все это галлюцинация, – сонно подумала Эллен, – то, похоже, я потихоньку схожу с ума».

Глава 8

И опять прошло несколько дней, прежде чем Эллен вновь выбралась в город. Она заставила себя это сделать, после того как поняла, что изобретает правдоподобные причины, чтобы съездить за покупками в Смитвилл. Не хватало еще бояться всяких миссис Грапоу!

На сей раз «заслуженные пенсионеры» не приветствовали ее дружелюбными кивками, но Эллен едва обратила на это внимание: она собиралась с духом для встречи с лавочницей, рассерженная уже тем, что все-таки нуждается в моральной поддержке.

Миссис Грапоу по обыкновению высилась за прилавком. «Интересно, – подумала Эллен, – она что: всегда вот так стоит, вперившись в пространство перед собой? Даже когда нет покупателей? Неужели она никогда не читает, не вяжет или, на худой конец, не разгадывает кроссвордов? О чем она думает? И думает ли вообще, в истинном смысле этого слова, или, как автомат, прокручивает в мозгу цитаты из Ветхого Завета, которыми ее напичкали под завязку?»

Эллен протянула список покупок, и миссис Грапоу, с привычной ловкостью, сгребла с полок необходимые товары. А затем подалась вперед и многозначительно сказала:

– Видела вас в церкви в минувшее воскресенье.

– Да? А я вас не заметила.

– Я играю на пианино.

Эллен попыталась представить ее пухлым ребенком, неуверенно трогающим пальчиком клавиши, но воображение ей отказало. Как ни напрягалась, она видела лишь уменьшенную копию нынешней миссис Грапоу, громоздящейся на винтовом табурете.

– Как мило, – неуверенно произнесла Эллен. И вынула бумажник.

Миссис Грапоу не шелохнулась. Рука с купюрами повисла в воздухе.

Эллен поняла, чего от нее добиваются. Честно говоря, она не ожидала от лавочницы такой довольно умной тактики. И, надо признать, весьма действенной: ей с трудом удалось подавить в себе порыв забормотать извинения по поводу воскресного инцидента. Но все же удалось. Эллен упорно молчала, и наконец заговорила миссис Грапоу:

– Вы рано ушли.

– Меня затошнило, – ответила Эллен, абсолютно не покривив душой.

– Невежливо уходить подобным образом.

– Еще невежливее выглядело бы, если в меня вырвало прямо в церкви.

Эллен была довольна своими ответами: пока ей удавалось говорить сущую правду, воздерживаясь, тем не менее, от оскорбительных комментариев. Но миссис Грапоу оказалось не так-то легко провести. Она нахмурилась.

– Вы слышали, что произошло с Клаусом Ротом?

– Нет, – ответила Эллен, удивленная столь резкой переменой темы.

– Его сбила машина.

– Господи, какой ужас!

Клаус не особенно ей нравился: долговязый и нескладный, он не интересовался ничем, кроме собственной обожаемой им машины, и способен был разговаривать только о том, сколько бензина она поглощает и какую скорость может развивать. Но, конечно, несчастье, случившееся с мальчиком, вызвало у Эллен искреннее сочувствие.

– Надеюсь, он не слишком пострадал? – спросила она.

– Отделался ушибами, – сообщила миссис Грапоу. – Но суть не в этом... вы предсказали ему, что это произойдет.

– Я?

Эллен понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить о шуточном сеансе гадания, который она устроила в прошлую субботу. Сообразив наконец, о чем речь, она рассмеялась:

– Я велела ему остерегаться четырех колес. Но имела в виду, чтоб он не гонял так на этой своей развалюхе и...

На лице миссис Грапоу не было ответной веселости – даже той мерзкой ухмылки, которую она выдавала за улыбку.

– Джойс собирается на танцы со Стивом.

– Естественно. Я знала...

– Вот именно: вы знали. И предсказали им это.

– Это гадание было лишь шуткой, – твердо сказала Эллен. – Никто из нас не воспринимал его всерьез. Ни один здравомыслящий человек не...

– А как насчет Клауса?

– Просто совпадение.

– Нам здесь вряд ли понравятся еще какие-нибудь совпадения.

– Тем хуже для вас.

Терпение Эллен лопнуло. Ей хотелось лишь одного: побыстрее убраться из магазина, подальше от этой ужасной женщины. Что толку с ней объясняться – они разговаривают на разных языках.

Эллен шлепнула на прилавок двадцатидолларовую банкноту. Звякнула касса. Невыносимо, раздражающе медленно лавочница принялась возиться со сдачей.

– Этот дом вреден для таких, как вы, – произнесла она. – Бегите-ка лучше оттуда, пока не стало слишком поздно.

– Поздно? Ради всего святого, о чем вы говорите?

– О ведьме. Она все еще там. И вселится в вас, если вы не будете сопротивляться.

Онемев от гнева, не веря собственным ушам, Эллен не нашлась что ответить. Лавочница неторопливо отсчитывала мелочь:

– ...девятнадцать, двадцать. Было бы лучше, если в совпадения прекратились, миз Марч. Мы не потерпим, чтобы Сатана заправлял в нашем городе.

Как правило, Эллен не отличалась вспыльчивостью, припадки раздражительности бывали у нее кратковременными и довольно-таки мягкими. Но иногда, сталкиваясь с несправедливостью или жестокостью, она впадала в безудержную ярость – именно это сейчас с ней происходило. При виде ее побелевшего лица и засверкавших глаз миссис Грапоу невольно отшатнулась.

– Как смеете вы разговаривать со мной в подобном тоне! Одержимая? Хотела бы я быть одержимой! С какой радостью я выучилась бы парочке проклятий, чтобы обрушить их на вас и вашу гнусную церковь! Я предпочту знаться с Мэри Баумгартнер – живой или мертвой – чем обменяюсь с вами еще хотя бы словом. Вы невежественная, грубая, суеверная фанатичка!