Ведьма
Шрифт:
Йоста положил ладонь на ее дрожащую руку.
– Ваша свекровь справится, – сказал он.
– Вам нужно было поговорить с нами, – сказал Петер, садясь на пустой стул, где раньше сидела Улла, и посмотрел на гору платочков на столе, словно не понимая, что они там делают.
– Что-нибудь случилось? – спросила Эва. – Вам что-нибудь известно? Где она?
Голос звучал однотонно, но нижняя губа дрожала.
– Пока мы ничего не знаем, но, поверьте, все работают не покладая рук, и мы делаем все возможное. Нея сейчас в Гётеборге; мы сможете увидеть ее потом, если захотите, но чуть позже.
– Что они… что они с ней делают? – спросила Эва, глядя на Йосту пронзительным взглядом.
Флюгаре сделал над собой усилие, чтобы не поморщиться. Слишком хорошо ему было известно, что будут делать с маленьким телом, но матери об этом лучше не знать.
– Эва, не спрашивай, – проговорил Петер, и теперь Йоста заметил, что тот тоже дрожит всем телом. Шок – или уже отпускает? Этого он точно не знал. Все реагируют по-разному. За долгие годы Йоста повидал немало разных реакций на смерть близких.
– Мне необходимо задать вам несколько вопросов, – сказала он, кивком поблагодарив Уллу, когда та поставила перед ним чашку кофе.
Теперь, когда у нее появилось дело, Улла казалась спокойнее. Они с Бенгтом сели за стол, серьезные и собранные.
– Все, что может помочь. Мы ответим на любые вопросы. Но мы ничего не знаем. Не можем понять, как это могло произойти. Кто…
Голос Петера прервался, и он всхлипнул.
– Давайте начнем с самого начала, – спокойно произнес Йоста. – Я знаю, что вы уже отвечали на некоторые из этих вопросов, но лучше повторим – важно, чтобы все было точно. – Он положил на стол свой телефон и, получив кивок одобрения от Петера, включил диктофон на запись. – Когда вы видели ее в последний раз? Постарайтесь как можно точнее указать время.
– В воскресенье вечером, – сказала Эва. – Позавчера. Я почитала ей сказку, когда мы переоделись в ночную рубашку и почистили зубы, а все эти приготовления начали в восемь. Я читала, наверное, с полчаса. Ее любимую книжку про крота…
Эва вытерла у себя под носом, Йоста потянулся к рулону бумажных полотенец, оторвал кусок и протянул ей. Она высморкалась.
– Стало быть, между половиной девятого и без четверти девять? – переспросил Флюгаре. Эва взглянула на мужа – тот кивнул.
– Да, кажется, так.
– А потом? Вы видели или слышали ее после этого? Ночью она не просыпалась?
– Нет, она всегда спала очень крепко, – проговорил Петер, качая головой. – Дверь в ее комнату мы закрывали и не заглядывали к ней после того, как пожелали ей спокойной ночи. Проблем со сном у Неи никогда не было, даже в самом раннем возрасте. Она обожает свою кроватку… обожала…
Его нижняя губа задрожала, он несколько раз сморгнул.
– Расскажите, что было утром, – сказал Йоста. – Утром в понедельник.
– Я поднялся в шесть часов, – ответил Петер. – Вышел на цыпочках, чтобы не разбудить Эву и Нею, сделал быстренько пару бутербродов с собой. Кофеварку я заправил еще с вечера, так что мне оставалось только включить ее. А потом… потом я уехал.
– Вы не заметили ничего необычного? Входная дверь была закрыта и заперта?
С минуту Петер молчал, потом проговорил чуть слышно:
– Да, она была закрыта.
Голос не повиновался ему, он всхлипнул. Бенгт погладил его по спине своей загорелой рукой.
– Иначе я обратил бы внимание. Если б дверь была открыта, я бы точно обеспокоился.
– А дверь в комнату Неи?
– То же самое. Закрыта. Иначе я задумался бы, что случилось.
Йоста подался вперед.
– Стало быть, все было как обычно? Никаких, даже малейших, отклонений? Вы не заметили ничего странного за пределами дома? Людей? Проезжавшие машины?
– Нет, ничего такого. Выходя из дома, я подумал – такое ощущение, что я один во всем мире не сплю. Услышал только пение птиц, а единственным живым существом, которое я встретил, был кот, который стал тереться о мои ноги.
– И потом вы уехали? Знаете, во сколько, хотя бы примерно?
– Будильник я поставил на шесть, в кухне провозился минут двадцать… Так что в шесть двадцать – в половине седьмого.
– И вернулись только после обеда? Вы кого-нибудь видели? С кем-нибудь разговаривали?
– Нет, я весь день провел в лесу. Когда мы покупали хутор, к нему прилагался участок леса, а за ним надо ухаживать…
Голос снова изменил ему.
– Стало быть, никто не может подтвердить, где вы были в течение дня?
– Вы в чем-то обвиняете Петера? – спросил Бенгт, побагровев. – Какого дьявола!
Йоста поднял ладонь. Он знал, что такая реакция последует. Так бывало всегда. И это было более чем понятно.
– Я должен задать эти вопросы. Мы должны исключить Эву и Петера. Я не думаю, что они замешаны. Но моя задача заключается в том, чтобы чисто формально исключить это.
– Всё в порядке, – проговорила Эва чуть слышно. – Мы понимаем. Бенгт, Йоста просто делает свое дело. Чем быстрее и лучше он это сделает…
– Хорошо, – ответил Бенгт, но остался сидеть неестественно прямо, готовый кинуться защищать сына.
– Нет, за целый день я никого не встретил, – сказал Петер. – Я был в лесу. Там даже приема нет, так что вы не увидите ни исходящих, ни принятых звонков. Я был совсем один. А потом отправился домой. Дома оказался без четверти три. Это я знаю точно, потому что посмотрел на часы, прежде чем въехать во двор.
– Хорошо, – сказал Йоста. – А вы, Эва? Как прошли ваши утро и день?
– Я проспала до половины десятого. Я тоже это точно знаю, потому что, проснувшись, первым делом смотрю на часы – если, конечно, не завела будильник. Помню, что я очень удивилась… – Она потрясла головой.