Ведьмак из СПб
Шрифт:
– Волчок, если хочешь, могу проводить тебя до дома, – вдруг предложила Соня.
– Меня? Проводить? До дома? – растерялся Макс. – Ну, если тебе несложно...
– Ни капельки! – улыбнулась рыжая. – Все веселее, чем в обнимку с телефоном идти. Лучше уж в обнимку со мной!
С этими словами Соня подхватила Макса под ручку и потащила по надземному переходу – на светофоре загорелся зеленый человечек.
– Тем более нам все равно по пути, – попыталась она объяснить свою прыть.
– Тут вообще далеко? До этой Ломоносовой? А то я не успел
– Нет, Волчок, недалеко, – перейдя через проезжую часть, Соня повернула направо, увлекая за собой и Макса, – минут пятнадцать прогулочным шагом. И скажи: тебе как больше хочется пройтись – по Невскому до Садовой, мимо Аничкова дворца и Катькиного сада, или же по набережной Фонтанки? Только учти, что напротив дворца и сада мы сегодня уже были, когда ждали отъезда полиции с места убийства.
Волков не раздумывал ни секунды:
– Тогда ответ очевиден: идем по набережной!
– Прекрасный выбор, сэр, – словно официантка в голливудском фильме, фыркнула рыжая и пояснила: – Так будет чуть быстрее. И, – она игриво задела его бедром, – романтичнее.
Дойдя до Аничкова моста – «моста с коняшками», как называл его Макс, – они свернули на набережную и пошли вдоль реки, все дальше и дальше оставляя за спиной шум, гам и суету Невского проспекта.
– Я, конечно, удивилась, когда узнала, что ты будешь в комнате Ю жить.
– В чьей комнате?
– Ю. Работал с нами до тебя.
Волков непонимающе нахмурился. И лишь спустя мгновение до него дошло, что Ю – это Юрка, на место которого его, Макса, и прислали.
– Почему удивилась?
– Думала, что Сидя отправит тебя... куда-нибудь подальше! Например, в Волково. Чтобы Волчок нашел свою нору! – хихикнула Соня. – С женой-волчицей и детками-волчатами.
– Очень смешно, – усмехнулся Макс.
– Наоборот, грустно. Бедные волчата! Остались без папки... – Рыжая притворно хлюпнула носом.
– У вас тут действительно есть какое-то Волково, или ты просто решила пошутить?
– Да, есть. Исторический район Волково, – охотно пояснила Романова. – В паре станции метро отсюда. Ты даже мог его наблюдать, когда на поезде мчался к нам, словно сапсан... В общем, километрах в трех от Мосбана, не доезжая до Обводного канала, нужно было всего лишь повернуть голову налево и...
– Сонь, – аккуратно перебил Макс, – ты весь день так усиленно пичкаешь меня всякими названиями... но ты же понимаешь, что для меня они – как мертвому припарка?
– Понимаю... – закивала рыжая. – Но ведь надо с чего-то начинать изучение нашего города, верно? Вот сейчас наслушаешься от меня... всякого, а после тебе станет любопытно, где что находится, и полезешь в карты смотреть. Так и выучишь потихоньку названия улиц, рек, мостов, площадей... А учить, Волчок, надо! Особенно если ты намереваешься остаться здесь надолго, а не сбежать через неделю.
– А почему я должен сбежать?
Софья ответила не сразу.
– Я читала твое личное дело. Сорок два, если не ошибаюсь, раскрытых эпизода за тринадцать лет...
–
– Знаешь, это немного не тот ритм, в котором работаем здесь мы. У нас сорок эпизодов иногда за месяц бывает! Не надорвешься?
– Я парень крепкий, справлюсь.
– Надеюсь, – хмыкнула пиромантка.
Волков расслышал в ее голосе плохо скрытое то ли пренебрежение, то ли недоверие. И это ему не понравилось.
– Слушай, Сонь, давай сменим тему?
– А давай! – легко согласилась та и посмотрела на Макса с какой-то хитринкой во взгляде: – Волчок, а ты знаешь, почему в Питере всегда идет дождь?
– Это начало шутки или анекдота?
– Нет, я серьезно.
– Ну, не знаю... Наверное, климат такой?
– Ага, климат, как же! – радостно выпалила Соня. – Все дело в неконтролируемом везокинезе!
– В чем? – Волков на секунду задумался, безуспешно пытаясь вспомнить определение этого термина.
– В везокинезе, – повторила Соня, будто это могло помочь. – Видишь ли, Волчок, в Питере с самого его основания живет семья, младший ребенок которой способен непроизвольно изменять погоду в зависимости от своего настроения. То есть если он, например, всем доволен, значит вокруг тепло и солнечно, а если начинает капризничать, дуться, обижаться, то тут тебе и ветра, и шторма, и нелетная погода... А учитывая, что маленькие дети вообще редко бывают довольны... Сам понимаешь.
Макс кивнул.
– А семейка там, знаешь ли, – продолжила рассказывать Романова, – достаточно специфическая. Вот уже триста лет ни одно поколение контрацепцией не пользуется. Каждая мать – героиня! Поэтому младший ребенок едва успевает из пеленок вырасти, как у семейки появляется еще один малыш, которому этот проклятый везокинез и переходит по наследству... Понимаешь, куда я клоню?
– Отсутствие противозачаточных равно бесконечным дождям?
– Не совсем тот вывод, на который я рассчитывала... но типа того.
– Занятная история, – усмехнулся Волков и, глядя на проплывающий неподалеку прогулочный катер с толпой довольных туристов, робко спросил, понимая – эту тему, возможно, трогать не стоит: – Сонь, а что случилось с Юркой? С Ю?
– Лучше бы мы продолжали делиться всякой чепухой... – Пиромантка тяжко вздохнула и уткнулась взглядом в мостовую. – А Ю... Его убили... Точнее, убила... какая-то тварь. Из-за меня.
– Та-ак, давай подробнее.
– Подробнее... В городе зверствует... нечто. Убивает людей. Талантливых людей. И оставляет метки на теле. Словно подписывается. Мы с Ю и другими ребятами долго шли по следу, но тварь каждый раз ускользала, будто чувствовала наше присутствие. Однажды ночью Ю позвонил мне и сказал, что через какого-то своего информатора узнал точный адрес твари... Я просила дождаться меня и ребят... но Ю был слишком гордым. Сказал, что тварь может уйти... А еще он всегда надеялся на свой дар. Умел создавать биосферу, которая защищала его от любых ран и делала сильнее... Но в этот раз дар не сработал.