Ведьмак (сборник)

Сапковский Анджей

– Ради мира и блага народа, – проговорила она, – я соглашусь с предложением короля Демавенда. Можете, милые девушки, с этой минуты перестать именовать меня Наисветлейшей, достаточно будет просто Вашей Светлости.

– Эльфьи шуточки, – поморщилась Сабрина, – меня ничуть не смешат, вероятно, потому, что я их не понимаю. Как с другими условиями Демавенда?

Францеска трепыхнула ресницами.

– Я согласна на реэмиграцию поселенцев-людей и возвращение их имущества, – сказала она серьезно. – Гарантирую также равные права всем расам…

– Побойся богов, Энид, – рассмеялась Филиппа Эйльхарт. – Не соглашайся на все-то! Поставь хоть какие-нибудь условия!

– Поставлю. – Эльфка

вдруг посерьезнела. – Я не согласна на ленную присягу. Я хочу полностью распоряжаться Доль Блатанна. Никаких вассальных повинностей, кроме обещания сохранять лояльность и не наносить вреда сюзерену.

– Демавенд не согласится, – кратко бросила Филиппа. – Он не откажется от доходов и рент, которые давала ему Долина Цветов.

– По этой проблеме, – Францеска подняла брови, – я готова к двусторонним переговорам и убеждена, что мы достигнем консенсуса. Алодиум [120] не принуждает к уплатам, но ведь не запрещает и не исключает их.

120

Земля, являющаяся личной собственностью рыцаря.

– А что с фидеикомиссом [121] , – не сдавалась Филиппа Эйльхарт. – Как с примогенитурой [122] ? Соглашаясь на алодиум, Фольтест захочет получить гарантии нераздельности княжества.

– Фольтеста, – снова улыбнулась Францеска, – действительно могли ввести в заблуждение моя кожа и фигура, но ты-то меня удивляешь, Филиппа. Далеко, очень далеко я уже ушла от того возраста, когда могла бы забеременеть. Относительно примогенитуры и фидеикомисса Демавенду опасаться нечего. Это я буду ultimus familiae [123] рода владык Доль Блатанна. Однако, несмотря на кажущуюся выгодной для Демавенда разницу в возрасте, проблему наследования после меня мы обсуждать будем не с ним, а скорее всего с его внуками. Заверяю вас, дамы, в этом вопросе спорных пунктов не будет.

121

Фидеикомисс (fideicomiss – лат.) – система наследования крупной собственности.

122

Примогенитура (средневек. – лат.) – право первенства наследования трона, собственности и т. п.

123

последний представитель (лат.).

– В этом не будет, – согласилась Ассирэ вар Анагыд, глядя в глаза эльфьей чародейки. – А как со скоя’таэлями? С эльфами, которые дрались на стороне Империи? Если не ошибаюсь, речь идет в основном о твоих подданных, госпожа Францеска?

Маргаритка из Долин перестала улыбаться. Взглянула на Иду Эмеан, но молчаливая эльфка с Синих Гор избегала ее взгляда.

– Pro publica bono… – начала и осеклась Ассирэ, тоже очень серьезная, и тут же кивнула: дескать, понимает. – Что делать, – сказала она медленно. – Всему своя цена. Война требует жертв. Мир, оказывается, тоже.

– Совершенно верно, – задумчиво повторил пилигрим, глядя на опустившего голову эльфа. – Мирные переговоры – торг, базар. Ярмарка. Чтобы одних можно было купить, других надо продать. По таким колеям катится мир. Главное, не купить

слишком дорого…

– И не продать слишком дешево, – докончил эльф, не поднимая головы.

– Предатели! Сволочные паршивцы!

– Сукины дети!

– An’badraigh aen cuach!

– Нильфгаардские псы!

– Ти-и-хо! – рявкнул Гамилькар Данза, саданув закованной в железо пятерней по перилам балюстрады. Стрелки на галерее навели арбалеты на столпившихся внизу эльфов. – Ти-и-хо! – еще громче прокричал Данза. – Достаточно! Успокойтесь, господа офицеры! Где ваши честь и достоинство?!

– И у тебя хватает наглости говорить о чести и достоинстве, висельник?! – крикнул Коиннеах Да Рео. – Мы проливали за вас кровь, проклятые Dh’oine! За вас, за вашего императора, который принял от нас присягу на верность. Вот как вы отблагодарили? Выдаете нас палачам с Севера! Как преступников! Как предателей!

– Я сказал – довольно! – Данза опять ударил пятерней по перилам так, что прокатилось эхо. – Примите к сведению свершившийся факт, господа эльфы! Подписанные в Цинтре соглашения, являющиеся условием заключения мира, налагают на Империю обязательство выдать нордлингам военных преступников…

– Преступников? – крикнул Риордаин. – Преступников? Ах ты гнусный, паршивый Dh’oine!

– Военных преступников, – повторил Данза, не обращая внимания на гул внизу. – Офицеров, в отношении которых доказана их причастность к террору, уничтожению гражданского населения, истязаниях и убийству военнопленных! Лишению жизни раненых в лазаретах…

– Вы сволочи! – рявкнул Ангус Бри-Кри. – Да, мы убивали, потому что шла война!

– Убивали по вашим же приказам!

– Cuach’te aep arse, bloede Dh’oine!

– Это дело решенное! – повторил Данза. – Ругань и крики ничего не изменят. Прошу по одному подходить к кордегардии и не сопротивляться, когда вас будут заковывать в железо.

– Надо было остаться, когда они бежали за Яругу, – скрежетнул зубами Риордаин. – Надо было остаться и продолжать биться в командах. А мы, дурни, глупцы, идиоты, держали верность солдатской присяге! Вот и додержались!

Инсегрим Фаоильтиарна, Железный Волк, славнейший, уже почти легендарный командир скоя’таэлей – «белок», ныне имперский полковник, с каменным лицом сорвал с рукава и наплечников серебряные молнии бригады «Врихедд», швырнул их на плиты двора. Другие офицеры последовали его примеру. Глядевший на это с галереи Гамилькар Данза насупился.

– Глупая, несерьезная демонстрация, – сказал он. – Кроме того, на вашем месте я бы не стал так легкомысленно освобождаться от имперских знаков различия. Я считаю себя обязанным сообщить вам, господа, что при обсуждении условий мира вам как имперским офицерам гарантированы справедливые судебные разбирательства, легкие приговоры и скорая амнистия…

Столпившиеся внизу эльфы, словно сговорившись, залились громким, гудящим меж окружающих двор стен хохотом.

– Обращаю также ваше внимание, – спокойно добавил Гамилькар Данза, – на то, что мы выдаем нордлингам только вас. Тридцать двух офицеров. Не выдаем ни одного солдата, которыми вы командовали. Ни одного.

Смех внизу утих словно отсеченный ножом.

Ветер дунул в костер, взметнул веер искр, ударил в глаза дымом. С перевала снова долетел вой.

– Торговали всем, – прервал молчание эльф. – Все было выставлено на прилавки. Честь, верность, слово дворянина, присяга, простая порядочность… Все это просто-напросто был товар, имеющий ценность лишь до тех пор, пока на него существовал спрос и соответствующая конъюнктура. А когда спрос кончился, цена всему стала грош, и товар пошел на свалку. На выброс. На помойку.