Ведьме ректор - не игрушка!
Шрифт:
Снова глотнув бодрящего напитка, начала скандировать то, что приходит в мою пьяную голову: «Развалившись на спине, едет Гургу на свинье! И-и-ху!». И не важно, что этого не было на самом деле, а Гургу носился, как сумасшедший, пытаясь изловить хоть одну-единственную свинью. Но все его попытки оказывались тщетными.
А затем я заметила, что кто-то все же словил одного огромного жирного порося, а другие навалились сверху, чтобы последний не сбежал, гаденько хихикнула и проскандировала:
«Раз и два, и три-четыре,
Убегают
А за ними в раскоряку
Орки чешут морду хряку!»
Ой, а чего это они так на меня уставились? Я что-то не то сказала? А, пофиг, где тут мой ядреный самогончик? О-о, моя прелесть! Глытк-глытк-глытк. Ой, что-то стены кружатся, орки вальсируют на пару со свиньями.
— О-о, какой поросеночек с розовым пятачком и зеленой лохматой кожей — странный, но такой милый! Может ты прЫнц заколдованный? А хочешь, я тебя поцелую? Нет, ну и оставайся зеленой свиньей, а я спать хочу! — кажется, я еще что-то успела наговорить, но в какой-то момент свет померк, и я вырубилась там же, где и лежала — на сваленных в большую кучу мешках.
Как оказалась в женском общежитии академии, честно говоря, не помню. Вообще. Наверное, Гургу с друзьями притащили. Какие же они у меня заботливые. Эх, сейчас отосплюсь, протрезвею, а завтра ночью мы все пойдем на дело — будем тырить люстру.
А теперь все, спа-а-ать!
12
Пробуждение? Не-е, не хочу. От слова «совсем». Да и не могу, если уж быть честной — голова трещит, во рту тако-о-ой сушняк, что, как мне кажется, даже бочка свежей ключевой воды не поможет.
А вообще, я весь день, как и полагается не очень трезвому, да что там не очень, совсем не трезвому человеку, отсыпалась. Да-да, вплоть до самого вечера. Ните то, вон, хорошо, она вчера не куролесила с орками, не каталась на свиньях, хотя… я ведь тоже не каталась.
Вспомнила вчерашние гонки и прыснула от смеха в подушку. А я ведь еще умудрилась им скандировать, подбадривала, так сказать. Интересно, как там моя дружина поживает — им так же плохо, как и мне или еще хуже? Снова хихикнула, в голове тут же, точно набатом, зазвенело.
О-о-ой, вот сколько раз себе говорила, что нельзя, ну нельзя мне пить, но нет же, не удержалась.
— Привет, — раздалось тихое рядом со мной. Кто это? Голос не моей соседки. — Выспалась?
Повернула голову на звук голоса и открыла глаза, чтобы в ужасе их тут же закрыть.
Как? Как, черт возьми, я оказалась тут? ТУТ?! У ректора?!! Бли-и-ин! Нельзя мне пить, нельзя! От досады я аж застонала в голос, сетуя на свою невезучесть.
— Совсем плохо? — участливо поинтересовался Эдриан, а это был именно он, сидя подле кровати, на которой я лежала, и держа в руке стакан с какой-то прозрачной жидкостью. — На вот, выпей, полегчает.
Кажется, в его голосе промелькнула насмешка?
Приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть на ректора. Да уж, красив, как не знаю кто: волосы влажные и зачесанные назад, видимо после душа; черная рубаха, заправленная в такого же цвета брюки, начищенные до блеска сапоги, на поясе приторочены ножны со шпагой. Хм, куда-то собирается? И я вспомнила — сегодня же он должен быть во дворце! А мы с друзьями… Ох, твою же!
— А вы почему еще тут? — поинтересовалась я, стараясь, чтобы голос не дрожал, хотя после сна он оказался хриплым, ну и не только после сна, конечно — мой сушняк еще никто не отменял.
— На вот, выпей, а я тебе отвечу, — улыбнулся Эдриан, глядя прямо на меня. А во взгляде у него такая неподдельная теплота, такое участие, что мне от этого стало, мягко говоря, не по себе. Чего это он на меня так смотрит?
Ой-ё!! А видок-то у меня знатный! Волосы всклокочены и стоят дыбом, точно зарядом тока шандарахнуло, глаза, наверное, да и не только глаза, но и все лицо, опухли после вчерашней гулянки, а то, что творится во рту — говорить страшно! Ой, блин! И вот такой вот мне он еще умудряется улыбаться и проявлять заботу? У меня тут же нарисовался закономерный вопрос: а ректор вообще как, нормальный?
— Что это? — спросила я, косясь на стакан в руке Эдриана.
— Это, что тебе поможет и поставит на ноги за считанные минуты. — он помог мне приподняться, удерживая за спину, где-то в районе лопаток, а вот по моему телу от его прикосновений пробежался целый табун мурашек, того и гляди — затопчут меня нафиг!
Попыталась немного отстраниться от ректора, но не тут-то было — не только не дал этого сделать, но еще и стакан ко рту поднес, да так, что у меня не оставалось выбора, кроме как глотнуть из него.
Обычная безвкусная жидкость, поэтому я тут же осушила стакан, после чего откинулась обратно на подушки и снова посмотрела на ректора.
— Так почему Вы еще тут? — снова задала я животрепещущий вопрос.
— Потому что, прежде, чем отправиться во дворец, хочу тебя предупредить о том, что знаю о твоих планах, Лиана. — мужчина присел рядом со мной на кровати, заглядывая мне прямо в глаза. — Не получится у тебя выкрасть люстру, ведьмочка моя. Она — ценный и очень мощный артефакт, защищающий данную академию от угрозы извне. И охранные заклинания на ней стоят такие, что никто через них не пробьется, а тем более вы — адепты-первокурсники. — мужчина замолчал, наблюдая за моей реакцией.
А до меня только начало доходить — он знает о нашем плане. Он. Знает. О. Нашем. Плане. Знает! Черт. Черт! Черт!!! Но как?
Видимо, этот вопрос отобразился в моих изумленных глаза, потому как Эдриан тут же произнес:
— Я же говорил, у меня свои способы наблюдений есть. — он придвинулся ближе и посмотрел мне прямо в глаза. — Лиана, откажись от этого плана. У вас нет и шанса. То, что вы вплели в защиту свою магию, ничего не значит — это только укрепило артефакт.
Я с недоумением воззрилась на Брайта.