Ведьменыш
Шрифт:
– Семь минут до происшествия…
– Мы вышли из машины. А Степана разбудить невозможно. Вон там, за лесом, сел шар, указывает Оля. Мы идем к нему, впереди яркий свет, очень яркий, не знаю, что это такое… Мы вышли из машины возле светлого пятна. Вокруг темно. Сейчас мы идем в тумане, подходим к светлому пятну. Это огромный круглый аппарат. Странно! Мы поднимаемся по трапу! Мы уже внутри… Невероятно! Пульт управления. Мигают экранчики, и тут же, прямо под пультом, гора мертвых птиц. Оля, не кричи! Она кричит! Но что это? Что? Мы летим!..
2
Это был не
Боковой шлюз НЛО моментально заполнился каким-то пахучим газом. Но дышалось легко. Помещение походило на кессонную камеру. Не успел Николай даже толком разглядеть, что тут такое, как перед ним возникла быстро вращающаяся на оси дверь. Вот она остановилась и бесшумно отворилась. За ней оказалась прозрачная емкость, еще дальше – изогнутый хромированный коридор. Здесь находились стеклянные контейнеры с бурлящей голубой жидкостью, какие-то цилиндры, стоящие в ряд вдоль бликующих стен, маленькие металлические боксы с бесчисленными гофрированными шлангами.
Вдруг что-то чиркнуло прямо перед глазами, сноп яркого голубого света заполнил пространство, и в воздухе сразу запахло озоном. Секунду спустя Николай заметил – его ладони и вся одежда стали флюорисцировать.
Затем он очутился в маленькой душевой, где струилась пенистая жидкость и нежно обдувал теплый ветер, хотя кондиционера он так и не заметил. И только уже потом Николай оказался в том самом отсеке, где от стен исходило мутное салатовое сияние.
Отовсюду на Николая смотрели светящиеся циферблаты с нервно мечущимися стрелками, а в воздухе, прямо перед носом, проплывали небольшие, с мелкий мячик, радужные шары. Они то выстраивались в линию, то вдруг бросались врассыпную, то снова собирались в какой-то порядок.
Вот здесь-то и появилось предчувствие неотвратимой беды. Оно надвигалось с тошнотой и сердцебиением, с кровью, приливавшей к вискам. И тогда словно кто-то задернул шторку – пала плотная тьма.
Потом постепенно стали проступать мутные очертания новых предметов.
Шорох ног, которые он сразу увидел, заставил поверить – это опять не сон. Ноги были слишком маленькие, но обувь… Она поразила его. Ботинки! Три пары тридцатого размера! Они стояли в ряд и казались какими-то странными. На всех были кнопки вместо шнурков, они были гладкие, будто лакированные. Николай не понимал, почему видит эти ноги сверху вниз.
Ему показалось, что он в операционной или в больничной палате. Здесь было очень чисто, а запах… Запах был, конечно же, больничный, знакомый. Все портил только этот салатовый свет – раздражал до тошноты. Или она возникала от чего-то другого?
На стенах, распространявших зеленоватое сияние, он не увидел ни одного светильника. «Откуда же идет этот поганый свет?» – не давал ему покоя неразрешимый вопрос.
Вдруг он услышал голос. Говорили на непонятном языке:
7
Доктор
Николай почувствовал, что с его головой начались какие-то манипуляции. Боковым зрением он даже на миг увидел прибор, похожий на огромный электронный глаз, который с легким жужжанием возник за спиной. Потом кто-то прикоснулся к голове в районе родничка, и что-то прохладное прикоснулось к макушке. Он хотел было обернуться, но голос опять спокойно и властно приказал: «Нельзя».
Сразу послышалось жужжание, похожее на звук бормашины, а затем стал распространяться запах жженых волос и подгоревшей кожи! В этот момент с Николаем произошло нечто неописуемое: он увидел самого себя откуда-то сверху – он лежал абсолютно голый лицом вниз на операционном столе! Зеркальный металлический купол отражался в таком же зеркальном титановом полу. Было такое чувство, что его тело водружено в центр гигантской линзы.
«А может быть, это что-то вроде раздвоения личности и предсмертного видения в операционной? Неужели я умер?» – пронеслось у него голове.
«Нет, – раздался в ответ тот же нейтральный, лишенный интонаций голос. – Ты жив! Мы не хотим причинить тебе вред».
Но еще больший ужас потряс шофера, когда он увидел отражение своего черепа – точнее, то место, где была макушка. Внутри головы мерцала студенистая масса – мозг был похож на холодец.
Крышка черепа была открыта, словно ящик, и болталась, как козырек, над бровями.
Вокруг операционного стола стояли на подставках три маленьких существа в одежде, напоминающей гидрокостюмы. Скафандры были серебристого цвета, а ноги – в той самой маленькой обуви.
Существа казались очень хрупкими. Головы овальные, глаза чем-то напоминали кошачьи и имели вертикальный зрачок ядовито-желтого, неприятного цвета. Кожа на лице казалась резиновой, а вместо носа торчало что-то похожее на киль. Рот – просто маленькое круглое отверстие. Уши представляли собой необычной формы выступы с мочкой.
У двоих на комбинезонах виднелась белая нашивка квадратной формы с красным знаком: полусфера наверху, короткая горизонтальная черта внизу, две черточки, напоминающие стрелки, указывали вверх.
У третьего, того, что с морщинистым лбом и чрезвычайно тонкой бледной кожей, был нашит красный квадрат со знаком, напоминавшим птицу с расправленными крыльями.
Николай заметил, как в лапках у третьего коротышки сверкнул прибор, похожий на металлический стержень с замысловатой градуировкой на ребре. За правым ухом у коротышки колебалась серебристая антенка…
Раздался короткий чмок – крышка черепа вернулась на место. Та часть сознания Николая, что смотрела на все глазами взлетевшего над столом постороннего, и та, что по-прежнему теплилась в теле, вновь соединились в одно целое.
Николай все видел, все понимал, хотя и не чувствовал боли.
Вдруг он ощутил новый приступ – но не беды и страха, как вначале, а панического ужаса – от всего того, что с ним происходит. Тут только он заметил соседний стол, на котором лежала совершенно обнаженная Оля.