Ведьмин вяз
Шрифт:
– Отлично.
– Правда?
– Разве что Том мне спину не массирует. А так лучше некуда.
Леон насмешливо покосился на меня, но я его проигнорировал.
– Что бы это сейчас ни значило. – Сюзанна потянулась к сигарете Леона. Кто-то – видимо, дети – нарисовал на ее запястье фиолетового жука. – Дай затянуться.
– Я тебе целую дам. Держи…
– Не надо. Не хочу, чтобы дети увидели, что я курю.
Она тоже была чуть пьяна – как и я сам, насколько я сейчас понимаю.
– Дай сюда, – сказал я Леону, –
Дети в глубине сада тыкали палками во что-то, скрывавшееся в траве, и не проявляли к нам ни малейшего интереса. Я всегда старался заботиться о Сюзанне, хотя она всего-то на три месяца меня младше. Помню, как лет в пять обхватил ее за туловище, приподнял с натугой и отчаянно потащил прочь от кружившей вокруг нее осы. Я прикурил сигарету, глубоко затянулся и протянул Сюзанне.
– С папой совсем беда. – Она выпустила струйку дыма. – На днях мы приехали навестить Хьюго, захожу в комнату, а он плачет. Рыдает, аж заходится.
– Ничего себе, – удивился я.
– Вот-вот. – Она покосилась на меня. – Он приготовил тебе подарок. В знак извинения за то, что пропустил твой день рождения. Наверное, какая-нибудь дурацкая семейная реликвия. Ты уж притворись, что рад, даже если окажется, что это полное говно.
– Ладно.
– А то он не выдержит даже малейшей… Зак! – окликнула она сына, карабкавшегося на высоченный вяз. – Слезь с дерева! Сколько раз тебе говорить!
– Мы-то лазили по деревьям, – заметил я.
Зак подтягивался всё выше, пропустив окрик матери мимо ушей.
– Именно, а потом ты упал, сломал ногу и лежал в гипсе целый… Зак! Слезай сейчас же. Ну мне что, подойти?
Зак спрыгнул с ветки, повалился на траву, театрально запрокинув голову, чтобы показать матери, как сильно она его достала, после чего вскочил и побежал донимать Салли.
– Иногда он совершенно меня не слушается, – проговорила Сюзанна. – От родителей Тома толку чуть. Они все ему прощают, а когда мы его ругаем, бросаются защищать – он же мальчик, что с мальчишки взять. А позицию Хьюго вы знаете: пусть дети делают что хотят, вырастут – возьмутся за ум. С нами так и вышло, но когда ты родитель, как-то не получается закрывать глаза на шалости.
Я не стал ей говорить, что эта проблема вскоре отпадет сама собой. Да и выкрутасы Зака обсуждать не хотелось.
– Даже не вспомню, когда я в последний раз видел твоего отца, – произнес я.
И по изумленному их молчанию мгновенно понял, что облажался. Я лихорадочно соображал, что упустил, но припомнил лишь, как подростком нажрался в хлам и потерял кошелек на какой-то дискотеке, Хьюго тогда не ответил на звонок, и я позвонил дяде Филу, тот отвез меня домой и с кислой миной посоветовал вести себя потише, но ведь наверняка с тех пор мы с ним встречались…
– Они же были здесь на Рождество, – заметила Сюзанна. – Помнишь? Подарили Заку тот долбаный кинжал, и он порезал диван.
– А… – Сюзанна впилась в меня взглядом, словно вдруг что-то заподозрила, и у меня свело кишки. – Точно. Просто у меня в Рождество голова была занята другими вещами, на работе завал был. Да и все эти семейные праздники как-то слились воедино, с тех пор столько всего произошло… – Тут Леон фыркнул, достаточно громко, чтобы все его услышали. Не так-то просто забыть, как ребенок порезал диван.
– Да ты пьян, – сказала наконец Сюзанна.
– Есть такое, – согласился я. Меня охватила благодарность за то, что Сюзанна помогла мне выкрутиться из неловкого положения, изумление перед ее бесконечно добрым, невинным миром, в котором мысли путаются разве что с перепоя, и я едва не разрыдался.
– Дай-ка сюда, – Леон отобрал у меня бутылку, – хватит с тебя. – И вскинул бровь, точно хотел добавить: “Тем более ты пьешь таблетки”.
– Еще чего. Я не закончил.
– М-да, повезло Мелиссе, не поспоришь. Она тоже побудет здесь с тобой?
Я пожал плечами. Сердце колотилось: рано или поздно я облажаюсь по-настоящему, что-нибудь ляпну или сотворю такую дикую чушь, что ее не сгладит никакая наивность, и зачем я вообще сюда приперся…
– Да, несколько дней.
– Не хочет упускать тебя из виду?
– Ну что тебе сказать, чувак. Ей нравится быть со мной. У твоего парня не так?
– Карстен работает. И не может просто взять и всё бросить.
– Ооо. Большая шишка, похоже.
– Как бы мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, – вдруг с ожесточением произнес Леон. – Я понимаю, это жестоко, но правда. Как нам себя вести? Должна же быть какая-то инструкция.
– Наверняка у некоторых народов это есть. – Сюзанна взяла у него бутылку. – Я имею в виду, ритуалы, которые нужно выполнять, когда кто-то умирает. Песнопения. Танцы. Воскурение ароматных трав.
– Жаль, что я живу не там. Заткнись! – рявкнул он на меня, заметив, что я закатил глаза. – Да, мне жаль. Все, что нужно делать после чьей-то кончины, расписано по пунктам: похороны, венки, поминки, заупокойная служба через месяц после смерти. Но ждать, пока человек умрет, еще труднее, и ни одна сволочь не скажет тебе, что делать.
– Кстати, о смерти, – перебила Сюзанна. – Кто-нибудь знает, что потом будет с домом?
Повисло озадаченное молчание. Леон потянул к себе со стены стебель жасмина, повертел в пальцах, не глядя на нас.
– Ну, то есть, может, до этого и не дойдет, – поправилась Сюзанна. – Разумеется, мы проконсультируемся у других врачей. Но все-таки.
– Не рановато ли интересуешься? – спросил я.
Леон с Сюзанной пропустили мою ремарку мимо ушей.
– Дедушка с бабушкой завещали дом Хьюго, – сказал Леон.