Ведьмина река
Шрифт:
– Если ты не сможешь уговорить его вернуться, ты будешь опозорена. И твоя жизнь пойдет прахом.
– Я согласна.
– Если он не сможет уговорить остальных артельщиков вернуться, твоя жизнь пойдет прахом.
– Я согласна.
– Если ты…
– Я согласна! – перебила его Любава.
– Ну, если так, тогда пошли… – Ведун стрельнул взглядом по улице. Народу в здешнем «мегаполисе» было изрядно, все спешили по своим делам. Мужчина, мирно беседующий с двумя девушками, внимания ничьего не привлек. Посему никаких мороков Олег решил не ставить и следы не заметать. В больших городах люди
Ворота постоялого двора были открыты настежь – здесь распрягали лошадей обоза в полтора десятка телег, в возникшей толкучке кто-то уводил лошадей, кто-то снимал рогожу с повозок, кто-то перекидывал мешки. На постояльца и его спутниц никто и не посмотрел. Не просит ничего человек – и хорошо. Без того хлопот хватает…
В светелке ведун посадил гостью на постель, сам отошел к стене напротив, снял пояс, опустился на сундук:
– Слушай меня внимательно, девочка, и запоминай… Ну, самое главное, так это то, что дверь открыта, и ты в любой миг можешь встать и выйти. Жизнь твоя, судьба твоя, посему токмо по воле твоей мы делать все будем, и никак иначе…
– Учи колдовству, кудесник, – упрямо мотнула головой Любава. – Мне без Ясеня свет не мил. Боюсь токмо, не получится. У нас в роду ведьм отродясь не бывало.
– Ну, это не страшно, – Олег расстегнул ворот рубахи. – Чародейство с попаданием из своего сна в сон любого человека по своему желанию – на самом деле совсем не сложное, любому по силам. Иные люди знающие чуть не каждую ночь им пользуются, дабы со знакомыми беседовать. Проще телефона.
– Проще чего? – переспросила девушка.
– Проще голубиной почты, – с ходу поправился ведун. – Так вот… Тебе нужно вспомнить твоего любимого. Его облик, голос, запах. Волосы, улыбку, глаза. Как можно подробнее. Когда заснешь ты, прилетит к тебе птица Сирин, увидит, о ком ты мечтаешь, и захочет сама на него посмотреть. Подхватит тебя и к желанному перенесет. Коли неверно для нее облик любимого создашь, перепутать она может и к другому перенесет.
– Я его два года не видела, колдун! – заметно притихнув, прошептала Любава.
– Дверь открыта, – напомнил ведун. – Решай сама.
– Я попробую… – еще тише сказала она.
– Закрой глаза и вспоминай. До ночи время еще есть. Если хочешь с ним встретиться, то должна увидеть, с кем.
Любава послушно закрыла глаза, опустив руки ладонями на колени:
– И что потом?
– Когда птица Сирин отнесет тебя к Ясеню, вы будете рядом, но в разных снах, – продолжил урок Олег. – Чтобы соединить их, нужно одолеть границу, сделать разные сны единым. Проще всего при этом избавиться от своего. Представляешь себе вокруг Ясеня густой, густой туман, в котором ничего нет. Только белая рыхлая пелена. Но не везде, а только округ него. Иначе заблудишься. Затем входишь в этот туман и идешь к своему суженому. Поскольку в пустом тумане никаких твоих образов нет, то твой сон наполнится видениями Ясеня. А вместе с ними в его видениях окажешься и ты сама. Туман потихоньку рассеется, образы совпадут, сон станет общим. Ты окажешься рядом, сможешь с ним говорить. Тебе нужно убедить его вернуться в Углич. Вот и все чародейство. Справишься?
– Если это так просто, почему все люди
– Не знаю, – пожал плечами ведун. – Обычно смертные жалуются, что, заснув, они забывают обо всех планах, составленных наяву. И просто спят, не в силах совершить осмысленных поступков.
– А я… Я тоже не могу… – Любава вскинула ладонь к губам.
– А ты пробовала? – неожиданно спросила лесная ведьма.
– Нет, – призналась девушка.
– Пока не попробуешь, не узнаешь. – Сирень пересекла светелку и встала у окна. – Закрой глаза и попытайся вызвать перед собой его образ. Когда наступит ночь, ты должна быть готова.
– Хорошо. – Любава подняла голову, опустила веки, собрала губы в розовый бутончик и замерла.
Чтобы ей не мешать, Середин тихонько поднялся, вышел из светелки и спустился вниз, в кабак. Заказал себе заливное из белорыбицы и кувшин кваса. До наступления темноты оставалось еще часа три. Столько времени в тишине и покое ему было не просидеть. Это только Сирень способна сутки напролет стоять молча, в одном месте, не меняя позы и глядя в одну и ту же точку. И ладно, если это происходит на палубе ушкуя – мимо проплывают берега, от волн летят брызги, – который сам поворачивает то вправо, то влево. Но когда ведьма вела себя так в светелке на отдыхе, Олегу становилось не по себе.
Когда на Вологду опустилась долгожданная ночь, окрасив окна в черный цвет и погасив шумы большого города, Середин поднялся наверх, в комнату, кивнул:
– Думаю, пора. В такое время все корабли давно стоят на якорях, а команда спит, как сурки. Чего еще ей ночью делать? Любава, ты готова?
– Мне кажется, я его вспомнила, – неуверенно ответила девушка.
– Думай о Ясене. Думай прямо сейчас, – приказала Сирень, отворачиваясь от слюдяного окна, и медленно подошла к девушке: – Думай, каков он из себя, как ведет себя, как пахнет, думай о сонном облаке, в которое он сейчас погружен. Думай о том, как идешь к нему…
Сирень провела рукой над головой девушки, и та обмякла, откинулась на спину, ровно и глубоко дыша.
– Ого! – шепотом изумился Олег. – Как ты это сделала?
– Меня учили жизни не токмо волки и лешие, но и берегини лесные, – ответила ведьма. – Если я никогда не помогаю людям, это вовсе не значит, что я этого не умею.
– Здорово, – улыбнулся Середин. – Ты молодец. Ну, так что, как полагаешь, правильно мы влюбленным помогаем?
– Мне кажется, она просто безумна. Отказаться от уже сложившейся сытой спокойной жизни ради несбыточной надежды на встречу с недостойным мальцом…
– Как говорят в народе: «Любовь зла, полюбишь и козла», – не стал спорить ведун.
– Вижу… И все-таки, колдун, на какой-то миг я ей позавидовала. Пусть она безумна, но она знает, чего хочет, о чем мечтает, к чему стремится. И это не ненависть, не месть. Это просто человек. Найдет своего сморчка и тем будет счастлива. А для чего живем мы?
– Чтобы стать счастливыми. Чтобы сделать землю чище, а мир – лучше.
– Уверен ли ты, что делаешь мир лучше, а не хуже, колдун?
– Нет, Сирень, не уверен, – усмехнулся Олег. – Но своему мнению я обычно доверяю больше, нежели чужому. И поступаю так, как считаю правильным.