Ведьмина река
Шрифт:
Ведун с дедком был абсолютно согласен. Та Сирень, которую он встретил в лесу, относилась к людям исключительно как к мясу. Парень, оставшийся живым после встречи с лесной чародейкой, стал для Середина настоящим потрясением.
– Эй, прохожий, ты девицы красной здесь не видел? – метнулся к Олегу Родомир. – Высокая такая, статная, красивая. В атласном сарафане. Шрамик у нее еще небольшой под глазом…
– Даже калитки перед тобой не открывалось, добрый молодец. Никто со двора не выходил.
– Защити меня от слова колдовского, от взгляда черного, от навета… – замахал на ведуна амулетом старик, заставив
– Хватит, хватит, – отступил Олег. – Человек я, не зверь и не баба.
– А дотронуться до тебя можно? – с надеждой спросил Родомир.
– Ладно, трогай, – пожалел паренька Середин.
Тот взял его за руку, слегка подергал рукав кафтана. Вздохнул:
– Я бы ее любой принял. Есть в ней что-то завораживающее. А что волкодлак – так ведь и с русалками люди живут. Коли любит, так ведь не тронет, правда?
– Не стоит рисковать, друг мой, – посоветовал ведун. – Русалка – она ведь женщина, хоть и речная. А волкодлак в порыве страсти и порвать может. Не со злобы, а именно из любви.
– Откуда ты знаешь, добрый человек? – тут же проявил подозрительность парень.
– Потому что я их убиваю, – просто и без затей признался Олег.
– Ты пришел за ней? – Родомир напрягся, сжал кулаки.
– Нет, – покачал головой Середин. – Мне кажется, эта волчица людям не опасна.
– Пойдем, пойдем отсюда! – Дед торопливо потянул внука за собой. Похоже, мир с волкодлаками и охотниками на них ему совсем не нравился. Старик торопился вернуться к себе, за прочные бревенчатые стены постоялого двора, к защитным чурам и уютным горницам. Родомир, разочарованный и обмякший, позволил себя увести.
– И зачем ты это сделала, Сирень? – тихо спросил Олег, уверенный, что лесная ведьма находится где-то рядом.
– Не могу забыть, как Любава по Ясеню своему страдала, – ответила из-за спины девочка. – Захотела проверить, как к жениху своему вологодскому отношусь. Вдруг и я так же сильно желать и чувствовать умею? Я ведь про него все время помнила. И лицо, и запах.
– Ну и как?
– Никак, – вздохнула ведьма. – Смертный как смертный. Что рядом с ним я стою, что за тридевять земель уплываю – никакой разницы.
– Но ведь ты с ним заговорила!
– Потому и заговорила. Предупредила, чтобы не ждал. Советовала забыть.
– Можешь быть уверена: уж теперь-то он тебя точно до конца жизни не забудет!
– Почему?
– Потому что люди – это не роботы. Они никогда не действуют по правилам или командам. Всегда норовят поступить поперек.
– Кто такие роботы, колдун?
– Это механизмы, сделанные для исполнения команд. Ладно, пойдем и мы ночлег искать. Вона, уже смеркается.
Однако так просто Середину обустроиться не удалось. Он успел лишь заморить с дороги червячка и только собрался в баню – в кабак заглянул уже знакомый ему свекольноносый ратник.
– Это, стало быть, опять ты, кудесник? – осклабился он, увидев ведуна. – Ну, тоды пошли. Князь кличет.
– Так ведь ночь на дворе!
– Слух прошел, охотник на волкодлаков в городе объявился. Такого зверя аккурат по ночам и ловят. Князю же суета лишняя в Угличе не нужна.
– Так передай ему…
– Сам скажешь! – повысил голос ратник и недвусмысленно положил руку на рукоять меча. – Пошли!
В этот раз
– Мое почтение, княже, – склонил голову Олег. – Прими мои заверения в преданности.
– Так это тебя охотником на волкодлаков прозвали, княжеский чародей? – встал к нему полубоком наместник.
– Меня, княже. С нежитью, что людей беспокоит, я воюю постоянно. И с волкодлаками тоже. Но в городе я, знамо, с иной целью появился.
– Вижу, – поставив свечу, полностью повернулся к нему наместник. – Так ты, стало быть, поручения князя Русского исполняешь? Еще полмесяца назад я тебя к Костроме отправил, ан ты опять тут околачиваешься?
– В моем деле прямых путей не бывает, князь Родовлад, – с достоинством ответил ведун. – Раз вернулся, стало быть, нужда такая пришла. Священный дуб, Перуну посвященный, я на излучине песчаной ниже Белой крепости посадил. Покровительство путникам проезжим он оказывать станет и от людей разбойных Волгу защищать. В том именем Перуна пред его ликом клянусь.
Ведун подошел к высеченному из дуба низкорослому толстячку на медных ножках и протянул к нему правую руку.
– Коли молнии не боишься, Перуна в поручители призываешь, стало быть, правду молвишь, – признал князь. – Да токмо не вырастет дуб на песке речном.
– Этот вырастет. Лет через десять, мыслю, его крону уже видно будет между стволов сосновых.
– Коли вырастет, велю волхвам к нему отправиться и надлежащие требы Перуну сотворить, – пообещал наместник. – За тобой же, чародей, надзор установлю. Дабы здесь, в Угличе, излишних странностей не сотворил. Мне здесь на улицах охота ни к чему. Понял меня, чародей? Хоть за нежитью, хоть за чертом. Мне здесь покой надобен, дабы люд ремесленный трудился спокойно, невзгод не ведая, и подати исправно платил. Коли чудить начнешь, вразумлю, не сумневайся. Помни о том, что все мы князю Русскому служим и должны во первую голову об исполнении его повелений печься. У тебя поручение есть. Вот его и исполняй.
– Я уже заплатил за место на ладье, княже. Через два дня отплыву.
– О том мне ратники доложат, кои за тобой следить станут. Ступай.
Олег поклонился, спустился из терема во двор, а когда повернул к воротам, за ним увязались двое стражников: в броне, с копьями и щитами.
– Вы бы еще в горн играли: смотрите все, кто тут идет! – буркнул он себе под нос, но избавляться от «топтунов» не стал. Зачем понапрасну злить наместника богатого города? Это ведь только на два дня. Все едино он собирался это время кверху брюхом на перине проваляться. Разве на торг сходить понадобится, соли и камень точильный прикупить.