Ведьмино Наследство
Шрифт:
Ключи. Оба. Его и мой.
- Я так и думал! – возликовал Степан. – Ведь сразу подумал про пространственный карман, когда не нашел тайник в доме, - и жадно протянул уже обе руки к добыче, напомнив колдуну скрипуче: - Договор! Ты поклялся на крови.
- Ты знаешь, что будет, если сам нарушишь его, - тихо произнес Добрыня.
Это что, он вот так спокойно отдаст наши ключи? Именно такая мысль пронеслась в голове. Недоуменно уставилась на мужчину. Неужели у него нет какого-то плана?
Добрыня протянул ключи существу и разжал
- Да! – вырвалось у нечисти. – Наконец-то.
«Еще бы расцеловал ключи!» - подумала зло.
Степан обернулся ко мне.
- Ну а теперь последнее в нашем деле, - произнес он и запустил пальцы в складки своей одежды. Вскинул левую руку и бросил что-то в воздух. В тот же миг с потолка будто посыпалась зола. Какой-то черный порошок, брошенный нечистью, так и не достиг пола. Закружился, подхваченный неведомым вихрем, образовав крошечный смерч, который вырос до размеров в пару метров, раскрывая свой темный зев и будто приглашая войти во тьму.
- Нус, - кивнул мне дед. – Дамы вперед!
- Я не могу уходить далеко от дома! – шепнула в ответ. – Мне нельзя!
- Да знаю я, Василиса, - последовал ответ. – Ведь это я наложил проклятье. Но поверь мне, некоторое время ты продержишься. Вперед, - уже зло, с нарастающей агрессией, добавило существо и, прежде чем я успела что-то сказать или сделать, снова взмахнуло рукой.
Волна незримой магии толкнула в спину, подхватило под руки, швырнуло в смерч, который, как я уже поняла, был порталом.
За спиной прозвучал крик Добрыни, а меня уже крутило и швыряло во все стороны, словно игрушку, брошенную в стиральную машинку. А затем так же жестко, как и швыряло, выбросило из темноты в полумрак. И снова колени и ладони заныли от столкновения уже с землей при падении. Ох, не мой день сегодня, не мой! Но где это я?
Встала, оглядываясь. Смерч, он же портал, выпустил следом колдуна и старика. Мы оказались на высоком холме и здесь, вопреки всему, нарушая ход времени, царила ночь, но яркая, освещенная полной луной, взиравшей круглым ликом с чистого неба. Внимание привлекло дерево там, на самой вершине. И то, что делало его и без того толстый ствол, еще более объемным. Виски сдавило, но боль почти сразу отступила, словно волна прилива. Только я знала, что она вернется снова.
Подняв взгляд, присмотрелась к дереву.
Так вот о чем рассказывал Добрыня!
Ну просто сказка о мертвой царевне и о семи богатырях.
Гроб. Не хрустальный и больше похожий на ящик, обвитый крепкими цепями, был прикреплен к дереву, и я сразу поняла, что это и есть конечная цель нашего пути.
– Ну пойдемте, - прошипел старик.
Я оглянулась на мужчин. Поймала взгляд Добрыни. Так и хотелось спросить, почему он ничего не делает. Но молчала, так как понимала: не может. Его прочно привязал к себе Степан. Теперь
– Поднимайтесь, ну же! – не выдержал дед. – Шевелитесь. Я слишком долго ждал, чтобы теперь медлить!
И мы пошли.
Подъем был не так крут, как казалось на первый взгляд. Но когда поднялись на залитую луной вершину холма, сердце мое билось быстрее, а дыхание сбилось. Но даже тогда я уставилась во все глаза на железный ящик-гроб, в котором томилось, если верить моим знаниям, вселенское зло.
– Добрыня! – позвала я, когда мы остановились рядом с деревом. – Сделай что-нибудь! – взмолилась.
Нечисть, услышав мои слова, сипло рассмеялась.
– Глупая, глупая Василиса! Он же дал клятву на крови! Пойдет против меня, умрет! – темнота повернулась ко мне, вызывая холодную дрожь. – А ведь это из-за тебя. Всегда знал, что любовь, то еще зло. Она делает человека слабее. Вот и наш Добрыня, - Степан повернулся к колдуну. – Тоже попался на крючок чувств. Я знал, что оно так в итоге и получится.
Я промолчала. Да и что тут скажешь. А дед подошел ближе к дереву. Кажется, меня он не опасался от слова «совсем». А на Добрыню пока перестал обращать внимание.
Бросив взгляд на колдуна, заметила, что он пытается мне что-то показать, или сказать.
Вот так и знала, что не сдался Волков! Не сдался! Это он вид только делает, чтобы обмануть деда. Но какой же у него план?
Надо бы подойти поближе. Вот так решила и сделала пару неловких шагов в сторону своего мужчины. Добрыня кивнул, давая понять, что я делаю все правильно. А наш общий вражина уже склонился к корням дуба, выпиравшим из-под земли, и положил два ключа, мой и Волкова. На несколько секунд застыла, глядя, как нечисть извлекает из складок одежды третий, последний ключ.
Стоило ему сделать это, как все три разом засветились, и я увидела огромный тяжелый замок, запиравший цепи, удерживающие гроб и то, что томилось в нем.
Стоило свету подняться, разливаясь сильнее, как над холмом пробежал ветер. Дерево заскрипело, ветви застонали, роняя черные, давно мертвые, листья на землю. Сейчас происходило страшное. Я чувствовала это.
Степан уже не обращал на нас внимания. Он соединил ключи и в ярком свете, ослепившем меня на несколько секунд, все три слились воедино, образовав один, с резными узорами, подходивший больше для ворот старинного замка.
– Мама! – прошептала я не к месту. Голова начала снова болеть еще на подъеме. Но тогда боль была терпимой. Теперь же она накатывала волнами. Ударит по вискам и отхлынет, оставив после себя боль, как выброшенную на песок рыбу. Несколько секунд, и возвращается назад.
Добрыня подбежал ко мне. Обхватил руками, прижал к груди, словно прощаясь, а на ухо зашептал быстро и горячо:
– Василиса, прости, потом поймешь. У нас всего будет один шанс, когда ключи соединены. Вспомни, чему я тебя учил. Я отвлеку, ты…