Ведьмино наследство

Кащеев Кирилл

Он принялся тыкать ей в руки маленький синий шарик на золотистой ленте, открученный от украшения у школьного входа. Продолжая всхлипывать, Ирка потянулась за шариком.

Острые длинные когти вылетели из кончиков ее пальцев, насквозь пронзая синюю оболочку. Шарик глухо хлопнул.

На каменистой тропинке старой городской балки черноволосая девочка лет двенадцати отчаянно рыдала, уткнувшись лицом в собственные громадные собачьи лапы. Между мощными, кинжальной остроты когтями бессильно свисала синенькая тряпочка сдутого воздушного шарика.

Глава 2

Кто

поможет Ирке?

– Оно тебе надо было, с этой Оксанкой заедаться? – безнадежно глядя в пространство, вопросила Танька.

– Я с ней всю жизнь заедаюсь, – мрачно пробурчала Ирка. – Мы с ней с первого класса – как кот с собакой.

– Кстати, а как кот? – встрепенулась Танька, оглядываясь по сторонам. Иркиного кота она очень уважала.

Глаза у Ирки наполнились слезами:

– Какой может быть кот, если в доме теперь собака? Удрал!

– Совсем? – охнула Танька. Исчезновение персонального ведьминого кота было бы настоящей трагедией.

– В сад переселился, – вздохнула Ирка. – Мисочку ему под крыльцо пришлось переставить. Меня больше знать не хочет, даже не подходит!

– Раз совсем не сбежал, может, еще наладится, – постаралась утешить подругу Танька. – Только ты должна прекратить злиться. Мне кажется, ты превращаешься, когда сердишься. Вот как вчера на линейке.

– Я думал, рехнусь, когда она ушами и клыками обросла, – сообщил Богдан, до того молча отрабатывавший перед зеркалом выпад в терцию. Он опустил меч, смахнул со лба капли пота. – Надо же, как повезло, что эта кодла в масках выскочила. И кепочку я с волка вовремя сдернул. Иначе не знаю, что было бы!

– Ничего б не было, – проворчала Танька, ни в какую не желавшая признавать Богдановых заслуг. – Не появилась бы кодла – решили бы, что только Ирка в маске. Думаешь, нормальные люди вот так запросто возьмут и поверят в девочку с собачьей головой?

– Если у меня собачья голова прямо на уроке вырастет – поверят, – возразила Ирка и даже зажмурилась, представив, как превращается в борзую у Бабы Кати посреди занятия.

– Зато спрашивать не будут, все равно ты им, кроме «гав», ничего не ответишь, – вздохнул Богдан. – Может, тебе сэнсэя какого найти? Он тебя научит эмоции сдерживать, будешь с ним медитировать.

– И сколько лет я буду медитировать, пока научусь? А мне, между прочим, в школу ходить надо. Я и так третий день прогуливаю, хорошо хоть бабка с утра уходит к дороге груши продавать, а то б она меня давно попалила. И вообще, с чего вы взяли, что я превращаюсь, когда злюсь? Вас послушать – так можно подумать, что я психованная какая-то. Я – ведьма, а вы из меня Бабу-ягу делаете. Вон, неделю назад, в супермаркете, я и не думала злиться!

– Это когда ты кассирше деньги в когтях протянула? – хмыкнул Богдан. – Ох, она и струхнула! Зажмурилась, головой затрясла – решила, что померещилось. Ну, я быстренько деньги у Ирки забрал…

– Наверно, тебя очередь рассердила, очереди всех сердят, – предположила Танька, в очередной раз перебивая Богдана.

– Не было там очереди, – отрезала Ирка, и Богдан нехотя кивнул, подтверждая. – Мы днем ходили. И думала я о приятном. О юбке новой, о помаде твоей. Как я ею на Первое сентября накрашусь.

– О, так, может, тебе как раз от помады плохо?! – вскинулся Богдан, но девчонки одарили его презрительными взглядами.

– Плохо – это когда тошнит, а не когда в собаку превращаешься, – веско объявила Ирка.

– От хорошей французской помады еще никого не тошнило, – добавила Танька. – Думаешь, наши вовкулаки, когда превращаются, каждый раз о помаде думают?

Ирка не выдержала, хихикнула, представив, как их знакомые оборотни – накачанные парни в камуфляжной форме и их такой же здоровенный командир майор – напряженно думают о женской косметике, а потом раз – и перекидываются в гигантских волков. Ирка уже хотела описать представившуюся картину Таньке, как вдруг заметила, что подруга сидит совершенно неподвижно, с широко раскрытым ртом.

– Тань, ты чего?

Танька судорожно сглотнула и захлопнула рот.

– Идиоты мы, – выдавила она.

Богдан на секунду замешкался, выбирая между: «Говори за себя!» и «Про тебя это давно все знают!» – и опоздал. Танька сорвалась с места, выхватила из кармашка сумки мобилку и принялась быстро перебирать записанные там номера.

– Гадаем, мучаемся без толку, нет чтоб со специалистами посоветоваться! – бормотала она. – Вовкулаки превращаются, только когда сами хотят, – значит, есть способ!

– Я пробовала, как они, через нож перекидываться. Ничего не вышло, – грустно сообщила Ирка.

– Откуда ты знаешь, что можно только как они, может, совсем не так! Может, там свое Слово нужно или еще что, – буркнула Танька. – Ага, вот, нашла! – Она нажала кнопку телефона. – Здравствуйте, майор! Это Таня. Извините, пожалуйста, что отвлекаю… Вы нам очень нужны. У Ирки неприятности, как раз по вашей части. Нет, не по милицейской. По другой. – Она молча выслушала ответ Ментовского Вовкулаки, попрощалась и отключилась. – Сказал, приедет. Прямо сейчас. – Она задумчиво похлопала мобилкой по ладони. – Только он ужасно удивился, что мы позвонили именно ему. А чего удивляться? Можно подумать, у нас другие знакомые оборотни есть!

– Пойду чайник поставлю, – решила Ирка. – У меня засахаренная смородина открыта, и оладьи с утра остались. С грушами.

Чайник едва успел вскипеть, как, подскакивая на каменистой тропе, к Иркиному дому тяжело скатилась машина. Из-за руля вылез крупный немолодой мужчина в милицейской форме.

– Быстро он, – прокомментировала Танька. – Похоже, все дела бросил и примчался.

Держа в руках всунутую ему Иркой тарелку с оладьями, майор поднялся в комнату. Танька поглядела на него с удивлением. Выглядел Ментовский Вовкулака непривычно тихим и каким-то пришибленным. Рассказ ребят он хоть и выслушал, но видно было, что майор просто заставляет себя быть внимательным, а на самом деле в голове у него вертятся какие-то свои, похоже, не очень приятные мысли. Выслушав все до конца, Вовкулака задумчиво пробурчал: