Ведьмино возмездие. Книга 2
Шрифт:
– Почему же? – я отодвинулась чуть дальше, села полубоком и непринуждённо положила ногу на ногу. – Кристалл говорила о тебе исключительно хорошее.
Эйвер мягко улыбнулся и кивнул.
– Она, кажется, единственный человек в обоих мирах, который меня любит, – неожиданно признался он.
Было странно слышать такое от самоуверенного Ходденса. Но если уж эти слова позвучали, значит маг действительно не сомневался в их верности. Я посмотрела с сочувствием, хотела сказать что-то ободряющее, но промолчала. Уверена, Эйв не оценил бы мою жалость.
– Предлагаю спрашивать по очереди, – сказал
Спорить не стала, хоть и ни капли не сомневалась, что сейчас мне зададут какую-нибудь провокационную глупость. И сразу решила для себя, если Ходденс заговорит о чём-то слишком личном, отвечать не стану. С него станется озвучить такой вопрос, который поставит меня в тупик. Тем более смотрел он на меня с хитрым интересом, будто собирался выведать все мои сокровенные тайны.
– Расскажи о своих родных.
О родных? Он серьёзно?
Я на мгновение растерялась, стало совестно, что плохо подумала об Эйвере. А потом перед мысленным взором появилась родная маленькая кухонька, где улыбающаяся мама привычно готовила для всех ужин и то и дело поглядывала в окно, чтобы не пропустить момент, когда на дороге появится отец. От этого воспоминания стало одновременно и тепло, и тоскливо. Но когда я заговорила, грусть постепенно начала отступать.
Я даже была рада рассказать Ходденсу о нашей маленькой, небогатой, но дружной семье. О папе, который всегда много работал, но занимался любимым делом. О маме, талантливейшей травнице, которая, увы, не имела возможности продавать свои зелья открыто. О Ральфе, который никак не мог решить, пойти ему учиться в академию, или продолжить работать на обувной фабрике, чтобы помогать семье.
Эйвер слушал внимательно, будто ему на самом деле было это интересно. И я постепенно начала расслабляться.
– Знаешь, Эйв, мои родители очень любят друг друга, – сказала с щемящей нежностью в душе. – Это чувствуется в каждом их взгляде, в каждом жесте. А родители леди Тейры хоть и похожи на моих внешне, но между ними пропасть. Мне кажется, они оба многое отдали бы за развод. В их доме каждый сам по себе. Будто не семейное гнездо, а общежитие.
– Ты словно моё семейство описала, – с кислой улыбкой проговорил он. – Отец – герцог, и дела герцогства и семейных предприятий его всегда интересовали больше, чем родной сын. Он вспоминает обо мне лишь когда нужно отправиться на очередное светское мероприятие, или если я вытворю что-то из ряда вон выходящее. С матерью, то есть с Изабеллой, у меня и вовсе отвратительные отношения. Она даже не пытается скрывать свою ненависть ко мне. Эта женщина совсем не похожа на Крис.
– Так, может?.. – начала, вспомнив милую улыбчивую Кристалл. – Может, леди Изабелла тебе не родная? Ты прости, если лезу не в своё дело, но с Крис у тебя уж слишком много общего. Если честно, это она рассказала мне, что ты считаешь матерью другую женщину, совершенно на неё не похожую. Но ведь наши миры – отражения. И ваши с местным Эйвером матери должны выглядеть одинаково.
– Я тоже теперь думаю, что где-то в нашем мире живёт другая Кристалл, – проговорил он, кивнув. – И есть вероятность, что именно она моя настоящая мама.
– Ты… будешь её искать? – с участием спросила я.
– Буду. И найду, чего бы мне это ни стоило!
А потом снова хитро улыбнулся и сказал:
– Снова моя очередь спрашивать.
Ну, конечно. Этот лорд ни за что не забудет, что мы тут не просто беседуем, а играем в допрос под зельем правды.
– Хорошо, – согласилась я. – Хотя мой вопрос вырвался случайно.
– И тем не менее, я на него ответил. Так что теперь отвечать тебе, – проговорил маг. На пару мгновений задумался и спросил: – Расскажи, как ты вообще решила бороться за перемены? Откуда эти революционные настроения? Согласись, в нашем мире ведьмам и колдунам живётся в разы легче, чем здесь магам.
Какой интересный вопрос. И снова неожиданный.
– Знаешь, наверное, просто однажды устала от царящей вокруг несправедливости, -призналась я. – Как-то сказала об этом Миранде, и она согласилась со мной. Потом у нас нашлось немало единомышленников, и одним вечером я вдруг поняла, что вместе мы – сила. Сначала действовали тихо. Много раз писали ректору коллективные обращения с требованиями восстановить общежитие.
Я вспомнила обшарпанные стены, облезлые рамы, стёкла в которых рассып'aлись даже от лёгкого прикосновения. Вспомнила крышу, протекающую при каждом ливне. И в душ'e снова поднялась знакомая волна протеста. Да, сама я не жила в общаге, но ребятам сочувствовала от всей души.
– Вот ты был там? – спросила, развернувшись к Эйверу всем корпусом. – Оно же разваливается на глазах! На втором этаже в нескольких местах сквозные дыры в полу. Зимой дико холодно. Вода в душевых течёт ледяная. Там же невозможно находиться! Но у многих студентов просто нет иного выхода!
– И что ректор? – спросил Эйв, будто даже с искренним возмущением.
– Ничего, – тяжело вздохнула. – Уверена, он даже не открывал наши письма. Мы и во дворец писали, но тоже не дождались никакой реакции. Потому и решились на тот митинг во время визита лорда Сайфера. Иначе нас бы просто не услышали.
Отвела взгляд, заправила за ухо выбившуюся их косы прядку и, борясь с эмоциональным запалом, сказала:
– Моя очередь.
– Не спорю.
Прикидывая, чего бы такого у него спросить, я задумчиво коснулась пальцами губ, повернулась к Эйверу и наткнулась на странный взгляд. Он смотрел на меня жадно, горячо, в его глазах горело совершенно однозначное желание. Но это продлилось доли секунды. Эйв почти сразу отвернулся, медленно втянул носом воздух, и спустя несколько мгновений вновь предстал передо мной почти спокойным. Но я чувствовала, что живущая в нём магия бушует, так и норовя вырваться.
И всё же она оставалась под полным контролем хозяина.
– Про тебя ходит много слухов, – начала я, решив сделать вид, что ничего не заметила. – О ваших странных развлечениях и прочих глупостях. Расскажи, как на самом деле отдыхают «короли академии»?
Согласна, прозвище было глупым, но Эйверу явно льстило. Хотя сам вопрос ему точно не понравился.
– И что же ты слышала, о, поборница морали?
– Из хорошего? Дай подумать… – бросила с деланым безразличием. – Ничего.
– Так о хорошем и не интересно сплетничать, – ответил он с лёгким укором. – Куда сильнее люди любят обсуждать чужие промахи, ошибки, проблемы.