Ведьмы, карта, карабин
Шрифт:
У него как раз очки с «Вампиром», те самые, что я помянул, круглые стекляшки на кожаной ленте, чистый стимпанк, ухохочешься, сейчас особенно.
Так, а мне бы глушитель… и магазин сменить. На пятисотки дозвуковые, такие же «пустышки». Патрон из ствола долой — и в вытащенный магазин обратно. Санин глушитель пока ставить не хочу, он одноразовый, его на самый крайний случай. Вытащил «банку», насадил на пламегаситель, зажал рычаг крепления. Все, готов.
— Как проверить-то? У меня ж «Аномалия», а не «Вампир» на стеклах! — фыркнул вдруг в ответ Хмель, надевая очки, но сразу поправился: — Ан нет, вижу. — И он вскинул «вепря», наведясь на какое-то окно. — Есть там что-то в здании, тварь какая-то.
— Не люди?
— Нет, синим отливает. Здесь магический фон повышенный, люди как белые пятна. Не успели мы магией пропитаться. Давай просто в обход, а?
— Это возвращаться? — Я секунду подумал. — Нет, не стоит, просто контролируем окна… и вдоль забора, от стены подальше. Сань, Митя, слышали?
— Слышали, — за обоих ответил Дмитрий.
Они пока на углу склада, ждут, когда мы дальше продвинемся.
Так, а у Хмеля «дырокол» есть, это хорошо. А вот я не взял, я его только на выезды из Форта беру, а он сообразил.
— Пошли!
Резко левее, чтобы как можно дальше от окон, и вдоль бетонной стены. Глушитель по окнам, с одного на другое перескакивает.
— Слав, видишь их?
— Два пятна, кажется, второй этаж… сейчас пропали.
Пропали — это плохо, это они как-то на нас реагируют.
Что там может быть? Крысюки? В крысюках магии больше, чем в людях, к слову. Какие тут крысюки, к черту? Крысюки — животные, откуда здесь, в этом образованном магией месте, браться крысюкам?
Нет, это что-то от Стужи, очередное порождение концентрированной магии, помноженное на жажду уничтожения всего живого. Крысюков уже бы извели… плевуны?
У плевунов аура была светлая такая, морозная…
Что-то где-то брякнуло, словно, скажем, стул отбросили на кафельный пол, как-то так. Посыпалось стекло, я не понял где, а затем увидел, как нечто, именно что нечто, лезет из бетонной ямы у подвального окна. Какая-то нелепая смесь многочисленных конечностей, жвал, шуршащего и скребущего.
Я выстрелил, пока даже не разбирая, что это, — все равно не целоваться лезет. Выстрелил трижды, большими тяжелыми «пустышками», выбивавшими в твари пустоты размером с футбольный мяч. На стену плеснуло серо-мерзким, тварь дернулась, сложилась, разложилась, затем, вместо того чтобы помереть, выскочила на растресканный бетон дорожки, но там как-то перекосилась, от нее отвалилась одна из ног.
Еще три выстрела подряд — существо буквально развалилось на части, в воздухе поплыла аммиачно-гнилостная вонь.
Вторая тварь — справа, со стороны Хмеля. Я услышал лишь знакомый, еле слышно посвистывающий звук срабатывающего раз за разом «дырокола». Тварь дернулась, метнулась в сторону, явно не собираясь погибать, хоть из нее уже текло как из дырявого ведра, а затем в нее словно невидимый молот врезался, сбив со всех многочисленных ног и впечатав в стену. Да так, что по стене брызнуло, а старая штукатурка посыпалась.
— Мить, к нам давайте!
Тут уже не до тылов, тут бы кучей проскочить.
А что это вообще было? Я такого не видел и про такое не слышал. Опять что-то новенькое. Присмотреться — обрезок сколопендры-переростка. Звеньев так на пять… и пять пар ног… на первом звене что-то вроде маленькой уродливой башки с большими жуткими жвалами. Фантазия у кого-то, блин…
— Я пустой, — тихо сказал Слава. — В смысле тихого ничего не осталось, и «Щелчок», и «дырокол» разряжены.
— У Сани должна быть батарея запасная, — вспомнил я. — И не одна вроде. Или одна.
Слабовато мы снарядились все же. Знай, что так выйдет, — нагрузил бы на Саню еще и «гайд-райфл» в чехле, по снайперам стрелять с пулеметчиками. Но не ожидал, не ожидал…
— Две ауры ты видел?
— Две. Но это ничего не значит, сам понимаешь.
— Да понимаю, — поморщился я. — Мить, на это только «пустышки».
— Я вижу, — кивнул бывший собровец.
Ну да, у него уже помпа в руках. Хмель тоже с дробовиком на изготовку.
— Сань, твой «суперщелчок» с тобой?
— А где ему быть?
— Держи наготове. Пошли, нельзя тормозить.
И еще мыслишка: если мы проскочим место с тварями, а кто-то пойдет за нами… ну понятно, в общем.
Рванули все разом к калитке, ведущей на Кривую, вновь тормознули, оглядываясь. Так, нам бы на ту сторону… откуда нас увидят с меньшей вероятностью? Да пожалуй что именно отсюда. Или даже назад отойти… так нас забор прикрывать будет… но это если за нами не идут. А вот если идут, то прямо на Кривой и застигнут. Не годится. Надо быстрей за укрытия, во дворы, что там дальше.
— По одному, за мной, по сигналу.
Куда? Тут хрущовки панельные, пятиэтажки и пара девятиэтажек-свечек, одноподъездных. Они и так, в нормальной жизни глаз давно не радуют, а уж теперь… все стены в каких-то разводах, частично затянуты натуральными лианами, которые еще и растут снизу вверх, цепляясь как… нет, сказать, что «как плющ», — язык не поворачивается, когда на эту дрянь глядишь.
Быстро «ауровизором» по ближним домам… вроде бы нет ничего. Все, пошел!
По-спринтерски с места, рывком, поперек возможной линии прицеливания противника. В бегущего человека, если он по фронту смещается, попасть очень трудно, особенно если перебежка не слишком длинная.
Есть, добежал, никто не выстрелил. Упал за углом на колено, стукнув щитком о разбитый асфальт, «огляделся стволом», но вроде не кинулось на меня ничего. Махнул рукой.
Хмель следующим, тоже изо всех сил чешет, оглядывается, что тоже полезно. Подскочил, я показал ему рукой за спину — мол, тыл держи. Он кивнул, упал на колено рядом, изготовив «вепря». Тоже получилось, что некстати вооружился, сюда бы подальнобойней что-нибудь… для всех такие «арки» потом притащу, будет личный арсенал.