Ведовская страсть

Соловьева Елена

— Я сражен, — признался Дмитрий. — Но у меня есть и другие желания, исполнить которые можешь только ты.

С этими словами он стянул с головы невесты увядший венок, сплетенный из ирисов, разбросал по плечам Миланы ее дивные волосы.

Отыскал в темноте сладкие губы, стал целовать их, призывая к ответу. На несколько минут забыл о том, что нужно дышать. Растворился в неге.

Милана радостно покорилась его порыву, ответила на него со всей страстью.

От ее уст Дмитрий перебрался к шее; развязал тесемки

легкой рубашки, стянул одеяние с плеч. Осыпал легкими поцелуями пышущую жаром грудь, втянул в рот одну из ее затвердевших вершинок.

Милана запустила ладони в волосы Дмитрия, выгнулась навстречу его ищущим и жадным губам. Ставшее ненужным девичье одеяние упало к ногам пары, а вскоре за ним последовали и вещи Дмитрия.

Жених прислонил Милану к полуразрушенной стене, подложил ей под спину ладони.

Опаленная желанием, Милана обхватила ногами бедра нареченного, приняла в себя его естество.

Дмитрий старался действовать осторожно, боясь поцарапать о каменные своды нежную кожу невесты.

Но Милана была против: она сама задала нужный ритм, стремясь поскорее слиться с любимым, разделить с ним то, что приносит одновременно смерть и возрождение.

Как два объятых пламенем феникса, они сгорели дотла и вместе возвратились к жизни, ощутив всю ее полноту, все ее неистовство.

Милана, ослабленная и счастливая, упала Дмитрию на грудь. Он блаженно улыбнулся, прижал ее теснее, согрел своим дыханием.

— Мы только что осквернили храм, — сообщил он полушутя. — Надеюсь, твой отец не покарает меня за это?

Милана подняла голову, заглянула ему в глаза.

— Как можно осквернить любовью? — спросила она. — Ты в моем доме, доме наших общих предков, где, как не здесь, должны сбываться мечты?

— А твоя сбылась? — переспросил Дмитрий.

— Одна из них, — лукаво улыбнулась Милана. — Ты сумел подарить мне именно то, чего я всегда хотела.

— Рад, что смог осчастливить тебя, — признался Дмитрий и ласково провел рукой по ее волосам.

— А чего хочешь ты? — решила выяснить Милана. — О чем мечтаешь сейчас?

— Лишь об одном, — рассмеялся Дмитрий. — Теперь, когда я утолил свой самый страшный голод, мне безумно хочется есть. Надеюсь, на столах еще осталось чем поживиться. Принести и для тебя что-нибудь?

— Благодарю, но я сыта, — призналась Милана и наклонилась, чтобы подобрать одеяние.

— Позволь тебе помочь, — предложил Дмитрий, ринувшись к одежде. — Хочу показать, что я могу не только раздевать девушек, но и одевать их.

— А у тебя их очень много?.. — расстроенно пробормотала Милана.

— Кого? Девушек?! — воскликнул Дмитрий. — Не переживай, ты самая лучшая из всех. Хочешь, завтра же поедем в мой дом: познакомлю тебя со своим другом, покажу множество удивительных вещей?

— Я не могу пойти с тобой в твой мир, — еще больше погрустнела Милана. — В нем нет места для меня.

— Но

ты уже умеешь управляться со своей второй сущностью, так почему бы не позволить себе это шаг? — не понял Дмитрий.

Милана подняла голову: лицо ее застыло, глаза утратили блеск.

— Я не смогу там выжить — новый мир, изменившийся до неузнаваемости, чужд мне. Он погубит мою вторую сущность. К тому же, мой уход разорвет связь этого места с приграничьем. И сокровище, хранимое столько веков, останется без защиты. Нет, я не покину свою обитель, не откажусь от предназначения.

Дмитрий, недовольный ее ответом, поспешно оделся. Не оглядываясь, вышел в ночь.

Нахмурившись, он миновал ворота храма и устремился в лес — ему срочно требовалось прогуляться и подумать. О многом.

Дмитрий спустился от храма к источнику, миновал веселящихся людей. Не заметил, как едва не сбил с ног Безгнева, спешившего ему навстречу.

Жрец окликнул Селиванова, но тот не отозвался. Предчувствуя неладное, Безгнев ринулся к Милане.

Покинутая невеста стояла у врат храма, невидящими глазами наблюдая за усеянным звездами ночным небом. По щекам ее текли слезы.

— Почему Вы, госпожа, отпустили его? — тихо спросил жрец.

— Потому что люблю и не стану неволить… — молвила Змиулана.

Развернулась и скрылась в потаенной комнате, чтобы в одиночестве оплакать утрату.

Глава 22

Человеку нередко кажется, что он владеет собой, тогда как на самом деле что-то владеет им; пока разумом он стремится к одной цели, сердце незаметно увлекает его к другой.

Франсуа де Ларошфуко

Дмитрий проснулся на рассвете. Еще не открывая глаз, пошарил рукой возле кровати, привычным жестом разыскивая коляску. Но ее на месте не оказалось.

Селиванов окончательно проснулся, приподнялся на локтях, сладко зевнул и улыбнулся, не сводя глаз с потолка. Ему привиделся дивный сон. Дмитрий точно не помнил его и не смог бы пересказать, но то, он был прекрасен — истинная правда. Осталось сладкое послевкусие, словно бы неведомый волшебник на миг перенес его в детство — туда, где оживают сказки и с легкостью верится в чудеса.

Неясные образы ворочались в голове Дмитрия, не приобретая четких очертаний. Картинка манила его за собой, но не позволяла приблизиться.

«Забавно…» — рассудил Дмитрий. Одним рывком свесил ноги с кровати и поднялся.

Поднялся?! Точно — он стоял, опасливо озираясь по сторонам, и искал предмет, за который можно ухватиться при падении.

Так продолжалось достаточно долго. Но Дмитрий так и не упал. Его изумлению не было предела. «Да как так?! — думал он. — Нельзя же вечером лечь спать инвалидом, а утром проснуться совершенно здоровым? Что за бред?!»