Веду бой! Смертный бой

Вихрев Федор

— Мы, как Макс фон Штирлиц, из разведки, — я не стал уточнять, из какой. — У нас секретное сообщение для премьер-министра Путина.

Солдаты продолжали внимательно смотреть на нас, но карабины опустили.

— Вы что, из Берлина? — спросил один из них.

— Да, вчера мы были в Берлине.

— И как там?

— Плохо, — вздохнул я.

— Это — хорошо, — ухмыльнулся один из русских.

Оскар понимал наш разговор и сохранял спокойствие. Крепости нервной системы летчика мне оставалось только завидовать.

Мы

подошли к редуту.

— Лейтенант, это разведчики из Берлина, их надо срочно доставить в штаб.

Приглядевшись к форме гостей из будущего, я заметил у всех маленькие тряпичные погончики. У лейтенанта погоны отличались наличием двух неприметных звездочек.

По-видимому, в будущем маскировке придают очень большое значение.

Подошедший офицер поднес руку к кепи:

— Здравия желаю, лейтенант Звягинцев.

— Доброе утро, меня зовут Петр Михайлов, рядом со мной, — я, запнувшись, продолжил: — Оберштурмбаннфюрер Оскар Штайн, а это пилот самолета, на котором мы прилетели, Пауль Ленски.

— Хорошо, господа, присаживайтесь здесь, сейчас я свяжусь со штабом.

— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться, — к нам подошел мешковато одетый молоденький солдат.

— Разрешаю, рядовой Олейник, — улыбаясь, сказал офицер.

Солдаты вокруг нас замерли, внимательно глядя на Олейника.

— Товарищ лейтенант, а вдруг это ниндзя? Мы их впустили, а они на стенки заскочат и нам всем горло перережут?

Окружившие нас солдаты захохотали, это был настолько заразительный смех, что засмеялись и мы с Оскаром, а затем к всеобщему хохоту присоединился ничего не понимающий Ленски.

Первым смеяться прекратил офицер.

— Сейчас мы их накормим, а сытые по стенам скакать не смогут.

Я смотрел на окружающих меня веселых молодых мужчин и пытался понять их.

Для людей, употребляющих слова «господин» и «товарищ» одновременно, гражданская война всего лишь несколько строчек в учебнике истории.

Распотрошив большим охотничьим ножом зеленую целлулоидную упаковку, обыскивавший меня солдат, как оказалось, мой тезка, выложил перед нами кучу консервных банок и упаковок. Как и все в армии, продукты оказались сытными, но невкусными.

Сев рядом с нами, местный Петр спросил:

— Оскар, а ты Гиммлера видел?

Штайн, выловив из каши кусок тушенки, невозмутимо ответил:

— Я не только Гиммлера, я и Гитлера видел, правда, все больше сзади. Меня все время в оцепление ставили.

Я мог гордиться своим учеником, его русский был практически идеален.

— Сейчас за вами приедут, — сообщил лейтенант.

— У вас больше нет таких контейнеров? — обратился он ко мне.

— Нет, — соврал я.

Второй контейнер мы закопали недалеко от места приземления.

Присланный за нами конвой впечатлял. Танк с заостренной носовой частью и маленькой приплюснутой башней, две восьмиколесные бронированные машины с такими же

башнями, как у танка. Нас посадили в небольшой фургон синего цвета. Больше всего в нем меня удивила сдвигающаяся вбок дверь. Приехавшие за нами были одеты тоже в пятнистую форму, но других оттенков. У них были еще более короткоствольные версии карабинов, смотревшиеся несколько несерьезно. В этих ребятах за версту чувствовался дух спецслужбы. Внимательно осмотрев и еще раз тщательно обыскав, нас вежливо засунули в фургон. Фургон был закрыт, и определить, с какой скоростью мы едем, было невозможно. Через час машина начала тормозить, затем, судя по участившимся поворотам, мы въехали в город. Остановились мы в крытом гараже, из которого нас по одному начали выводить наверх.

Происходящее со мной очень напоминало то, что я видел два дня назад. Стол, стоящий в центре большого кабинета и стоящий перед ним стул с арестантом. К чести потомков, сковывать руки они мне не стали.

— Итак, вы утверждаете, что Гейдрих послал вас для ведения сепаратных переговоров?

— Да, обергруппенфюрер хочет начать переговоры с Москвой о капитуляции, — в четвертый раз повторил я на вновь и вновь задаваемый вопрос.

— В июне 1941 года у Гейдриха было звание группенфюрер, зачем вы нас обманываете?

— Звание обергруппенфюрера Гейдрих получил во вторник, на совещании у Гитлера, когда ему удалось добиться отставки Гиммлера.

— Мы не имеем сведений об отставке Гиммлера.

— Официально об этом не объявлено, он вышел в отставку по состоянию здоровья. После провала налета на Кёнигсберг Геринг тоже в отставке, сейчас он под домашним арестом в «Каринхалле».

— Где сейчас Гиммлер?

— Я не знаю.

— Кто сейчас командует войсками СС?

— Руководство СС взял на себя Гитлер.

— Вы сказали, что адмирал Канарис арестован. За что его арестовали?

— Канариса арестовали за покушение на Гитлера в 1944 году.

— Кто сейчас руководит Абвером?

На секунду мне пришла в голову мысль, что я поменялся местами с господином Караваевым.

— Руководство военной разведкой передано Шестому управлению РСХА Вальтера Шелленберга.

— Вы снова пытаетесь нас обмануть, в июне Шелленберг еще не руководил шестым управлением.

— Его назначил Гейдрих, когда началась реорганизация, после уничтожения штаба СД.

— Какую должность вы занимали в СД?

— С двадцать третьего по двадцать четвертое июня я работал переводчиком в непосредственном подчинении руководителя шестого управления РСХА Вальтера Шелленберга.

— Вы сказали, что у вас была встреча с генерал-полковником Людвигом Беком. Зачем отставному генералу встречаться с простым эмигрантом?

— Встречу организовал Гейдрих. Я лишь передал подготовленную для Бека информацию. — Я взорвался: — Вы же сами растрезвонили по радио все подробности покушения!