Ведун. Книга 2
Шрифт:
— Волкодлак? — догадался Андрей.
— Он самый, будь он неладен, — подтвердил Берендей, — Без него не обошлось.
— Ты уверен, кудесник? — усомнился Вадя, удивлённо глядя на труп посреди комнаты.
— Да не этот, конечно, — Берендей пренебрежительно махнул рукой в сторону бездыханного тела дворцового слуги, распростёртого на полу, — Это просто одно из его безвольных орудий. Очевидно, он давно уже находился под влиянием волкодлака, — В этом нет сомнений. Вот, Андрейка, взгляни сюда, на этот кинжал.
Кудесник показал молодому человеку оружие убийцы. Это был великолепно изготовленный
— Он такой лёгкий! — изумился Андрей, за последние месяцы уже не раз державший в своих руках самое различное оружие.
— Да. И при этом, необычайно прочный и острый, — кивнул кудесник, — Но это не единственные его достоинства. Есть много других. Погляди сюда.
Наставник вытянул ладонь и на ней сразу же заискрился небольшой ярко-красный сгусток энергии. В ту же секунду изящная литая рукоять кинжала тускло засветилась таким же светом.
— Он реагирует на близкое присутствие магической энергии и даже может распознавать некоторые её виды, — пояснил Берендей, — У нас, как видишь, красный спектр. У волкодлаков преобладает бирюзовый. Есть и другие. Теперь ты всегда будешь предупреждён, если рядом появится маг или его энергия. Но и это ещё не всё.
Берендей резко приложил кинжал плоской частью вдоль своей руки и тот исчез! Просто исчез, словно слился с кожей. Кудесник демонстративно пошевелил пальцами и всей рукой, показывая, что она совершенно пуста и свободно двигается. Даже прошелся несколькими шагами вдоль комнаты, специально широко размахивая руками. Ничего необыкновенного в них не было. Но, затем, Берендей резко взмахнул рукой и в ней вдруг, словно из воздуха, опять появился кинжал.
— Вау! Чудеса! — только и ахнул поражённый Вадя.
— Неплохая маскировка, не правда ли? — осведомился у озадаченного Андрея довольный Наставник, — Возьми, он теперь твой, — сказал кудесник, протягивая клинок бывшему историку, — Ты честно добыл его в бою, используя свою магическую энергию. Теперь он послужит тебе.
— Благодарю. Это — самый необычный подарок в моей жизни, — сказал Андрей, немного даже растерявшись от неожиданности.
— Ну, нет, это не подарок, а скорее воинский трофей, — улыбнулся Берендей, — Испробуй его. Приложи к себе. Только действуй решительно.
Андрей схватил оружие и буквально впечатал его всей плоскостью себе в бок. Кинжал исчез, абсолютно никак не стесняя его движений! Даже завязки на портках и то причиняли больше неудобств. Андрей никак не чувствовал на своём теле присутствие какого бы то ни было инородного предмета! Только в месте его прикосновения чувствовалось едва уловимое тепло.
— Отлично! — похвалил Наставник, — Так ты можешь всегда держать его при себе, и никто об этом не догадается. Даже если ты будешь совсем голым.
— И как же мне им воспользоваться, если он понадобится?
— Это совсем не трудно. Тебе нужно просто захотеть его взять. Кинжал сам всё почувствует и поймёт.
Андрей мысленно пожелал иметь кинжал в руках и в то же мгновение ощутил его в своей руке. Лезвие тускло блеснуло в свете масляных ламп, освещавших его «больничную палату».
— И вправду, очень просто, — улыбнулся Андрей, взмахивая кинжалом, словно ребёнок любимой игрушкой, а затем снова убрал его «в себя», — Потрясающе, ему и ножны не нужны!
— И последнее свойство, — проговорил Берендей, — Если правильно сосредоточить энергию, то этот кинжал пробивает любую броню, да и вообще всё, что угодно. Я обучу тебя.
— Но зачем всё-таки волкодлаку понадобилось меня убить? — Андрей повторил вопрос, который несколько минут назад задавал Вадя.
— Пока не ясно, — задумчиво отвечал Берендей, — Волкодлаки — мерзкое племя. Я недооценил его. Возможно он, поняв, что упустил тебя, решил сделать всё, чтобы ты тогда и нам не достался. Если не им, то, значит — никому! Это вполне в их духе. Хотя, может быть им двигали какие-либо другие цели. Время покажет. А пока, нам нужно быстрее заканчивать твоё обучение.
Бек Тархан пребывал в страшном гневе, узнав о покушении на его пленника. Дворцовый тудун получил суровый разнос за недосмотр и чуть было не лишился своего «тёпленького местечка», а к комнате Андрея была приставлена круглосуточная стража. Только теперь она не столько стерегла, сколько охраняла его.
Снова потекли ничем не примечательные дни. Обучение Андрея успешно продолжалось. Здоровье его тоже улучшалось. Как ни пытались они с Зембрием скрывать этот факт, но процесс улучшение состояния «больного» нельзя было не заметить. И если Каган со своим сыном Барджиком больше интересовались пирами, охотой и обсуждением весенних военных планов и им было не досуг постоянно следить за ситуацией. То Бек и тудун виделись с пленным «колдуном» почти ежедневно и скрыть что-либо от них было невозможно.
Так что Андрею приходилось пребывать в постоянном страхе за свои «шарики». В любой момент Каган мог решить, что «уже пора» и что пришло время пополнить стройные ряды его учёных евнухов новым членом. Слава Богу, что пока голова Базира была занята военными и дипломатическими приготовлениями и он не торопил события. Светла, в свою очередь тоже всё делала для того, чтобы Каган как можно реже вспоминал о своих планах в отношении пленника.
Лишь тудун, противный, лысый толстяк с вечно недовольным выражением заплывшего жиром лица, не мог простить ту выволочку, которую получил из-за своего беспокойного «подопечного». Он всячески издевался и насмехался над пленником. Иногда, наверняка не без ведома управляющего дворца, ему приносили еду со «случайно попавшими» туда червями или ослиным дерьмом. И чем ближе приближался праздник Тенрги, тем этот гад всё чаще язвительно указывал на «хозяйство» Андрея и, со смехом, делал характерные «отрезающие» движения, злорадно что-то лопоча на своём языке.
— Он говорит, что с удовольствием скормит своим псам отрезки с твоими «детками», Андрейка, — перевёл как-то раз ему Вадя, — Этот тудун — настоящая сволочь! — заключил в конце отрок.
Разумеется, Андрей нервничал и переживал, а этот плешивый козёл только ржал, обнажая свои редкие гнилые зубы. Узник стал для него «игрушкой», издевательства над которой превратились для тудуна в своего рода любимое хобби. И он с энтузиазмом предавался ему в свободное от «основной работы» время. Андрей молча терпел, сцепив зубы. А что ещё ему оставалось?