Век Филарета

ФИЛАРЕТ — митрополит московский (в миру Василий Михайлович Дроздов). Родился 26 декабря 1783 [1] г. в городе Коломне Московской губернии.

Первоначальное воспитание получил частью дома, частью в семье деда, священника Богоявленской церкви. В 1791 г. был отдан в коломенскую семинарию, где господствовали суровые порядки и обучение, часто схоластическое, велось очень плохо. В 1800 г. написал четверостишие по-гречески в честь митрополита Платона и тем обратил на себя внимание. В семинарии особенно усердно изучал греческий и еврейский языки и по окончании курса был назначен преподавателем этих языков в той же семинарии.

С 1806

г. начинается его проповедническая деятельность; в то же время он был назначен преподавателем поэзии. В 1808 г. он принимает монашество, с именем Филарета. В том же году его переводят в Петербург инспектором Санкт-Петербургской духовной академии и профессором философских наук. Амвросий, митрополит санкт-петербургский, представитель старого течения, знакомит Филарета с обер-прокурором Священного Синода и со многими влиятельными лицами. Ни одно крупное событие в Петербурге не обходится в это время без «слова» Филарета.

8 июля 1811 г. Филарет был возведён в сан архимандрита. Его преподавание носило живой характер: он сначала сообщал общие основания понятия читаемого предмета, а затем уже передавал подробности.

В 1812 г. Филарет назначен ректором академии и профессором богословских наук. События 1812 г. произвели на Филарета сильное впечатление; он объяснял успех русских нравственными причинами и прочитал на эту тему реферат в «Обществе любителей русского слова».

В 1813 г. он произнёс своё знаменитое слово на смерть Кутузова. Скоро он был приглашён произнести проповедь в дворцовой церкви, но его слово «О любви к миру», в котором он нападал на роскошь, не понравилось при дворе. В 1815 г., в видах борьбы с иезуитами, он написал «Разговоры между испытующим и уверенным о православии восточной греко-российской церкви»; в 1816 г. издал «Начертание церковной библейской истории» и «Записки на книгу Бытия». В академии у него произошли столкновения с Игнатием Фесслером, профессором, выписанным Сперанским из Берлина, и архиепископом рязанским Феофилактом, имевшим большие связи; но Амвросий поддержал Филарета. В Библейском обществе Филарет был ревностным членом, так как он не мог устоять против мистического движения, и притом «библейское общество служило тогда преддверием к достижению церковных достоинств.

В 1817 г. Филарет был возведён в сан епископа ревельского, викария петербургской епархии, а в 1819 г. назначен архиепископом тверским и членом Священного Синода; в Твери он почти не жил, управляя епархией из Петербурга.

В 1820 г. Филарет был переведён в Ярославль, в 1821 г. — в Москву, где оставался до самой смерти. С 1816 г. он деятельно работал над переводом на русский язык книг Священного Писания и перевёл, между прочим, Евангелие от Иоанна. В 1823 г. Синод поручил ему составить катехизис, в котором он все тексты перевёл на русский язык.

С1824 г. начинаются гонения на Библейское общество и на Филарета, как члена этого общества. «Думаю, писал Филарет в 1857 г., что в 1824 г. восстание против министра духовных дел (князя Голицына, покровителя Филарета) и против Библейского общества и перевода священных книг образовали люди, водимые личными выгодами, которые, чтобы увлечь за собою других благонамеренных, употребляли не только изысканные и преувеличенные подозрения, но и выдумывали, и клеветали».

Главным врагом Библейского общества явился Аракчеев, который соединился с Шишковым, архимандритом Фотием, Магницким, чтобы сломить значение князя Голицына.

18 декабря 1825 г., в день приведения к присяге Николаю I, Филарет удачным словом успокоил народ, что, в связи с речью, сказанной им при коронации, доставило ему благоволение императора и сан московского митрополита. «Наконец с меня сняли тяжёлый крест», — сказал он, чувствуя, что опала миновала.

В 1827 г. был снова издан катехизис Филарета, но уже с текстами по-славянски. Таким же уступчивым являлся Филарет и в Синоде, где всегда соглашался с мнениями митрополита Серафима.

Вскоре в Синоде главную роль начали играть обер-прокуроры, стремившиеся отнять всякое значение у членов Синода; особенно тяжело приходилось Филарету, который в 1849 г., во время обер-прокурорства Протасова, оставил, с разрешения государя, присутствие Синода. В 1845 г. вышло первое издание его проповедей, под заглавием «Слова и речи синодального члена Филарета митрополита московского»; оно быстро разошлось. Вскоре проповеди Филарета были переведены на французский и немецкий языки. Император Александр II оказывал Филарету знаки глубокого уважения.

В 1858 г. состоялось, по инициативе Филарета и против желания обер-прокурора графа Толстого, распоряжение о переводе книг Священного Писания на русский язык, законченном только в 1868 г., уже после смерти Филарета. Он составил манифест 19 февраля 1861 г. об освобождении крестьян.

В 1862 г. Филарет, чувствуя, что силы его падают, испросил назначение второго викария, но всё же оставался на своём посту. 19 ноября 1867 г. он скончался. Долгая жизнь и высокий сан Филарета, при глубоком уме и твёрдой воле, не могли не оказать сильного влияния на русское общество. Знаменателен, с этой точки зрения, ответ Филарета на стихотворение Пушкина: «Дар случайный, дар напрасный».

Литература о Филарете очень обширна; для неё составился даже особый термин «Filaretia» — но она слишком одностороння. «Собрание сочинений Филарета», «Собрание писем Филарета» и «Собрание резолюций Филарета» — главный материал для его характеристики; затем идут исследования Сушкова, «Записки о жизни и времени Филарета» и др.; И. Н. Корсунского, «Святитель Филарет, митрополит московский» (Харьков, 1894) и 15 других работ (см. «Душеполезное Чтение» за 1890 г.: «Памяти И. Н. Корсунского»); исследования и собрания материалов архиепископа Саввы; Пономарёв, «Митрополит Филарет, материалы для его биографии». Много воспоминаний, отдельных фактов, мнений Филарета разбросано в «Душеполезном Чтении» и других духовных журналах. Явились и учёные диссертации на темы о различных сторонах деятельности Филарета: А. Городков, «Догматическое богословие по сочинениям Филарета, митрополита московского» (Казань, 1887); Д. Наумов, «Филарет, митрополит московский, как канонист» (М., 1893); В. Беликов, «Деятельность московского митрополита Филарета по отношению к расколу» (Казань, 1896) и др. См. ещё: протоиерей А. Смирнов, «Детство, отрочество, юность, годы ученья и учительства в Троицкой лаврской семинарии митрополита Филарета, 1782—1808» (М., 1893); его же, «Петербургский период жизни митрополита Филарета, 1808—1819» (М., 1894): его же, «Филарет архиепископ тверской, ярославский и московский, 1819—1826» (М., 1896); В. Назаревский, «Государственное учение Филарета митрополита московского» (М., 1883); М. Чепик, «Митрополит московский Филарет, как гомилет» (Тверь, 1892); Як. Зарницкий, «Филарет, митрополит московский, как проповедник» (СПб., 1898).

Проповеди Филарета, прозванного «московским Златоустом», отличались рассудочностью: его величавая речь обращалась к разуму слушателей, а не к их чувству; отвлечённое изложение было малодоступно пониманию среднего слушателя. Филарет избегал иностранных слов (телескоп, напр., называл «дальнозрительным стеклом»), употреблял славянские слова, прибегал к диалектическим сближениям. По содержанию своему проповеди Филарета не касались вопросов современности; отрешённые от явлений действительной жизни, они призывают к пассивным добродетелям молчания, смирения, терпения и преданности воле Божией. Личный характер Филарета был властный и упорный; он не чужд был суровости, выражавшейся, напр., в противодействии стремлениям Гааза. Пользуясь громадным влиянием, он иногда выступал против прогрессивных стремлений общества и правительства (защита телесных наказаний ссылками на Священное Писание).

Жизнь человеческая — что ручей, вдруг пробивающийся из земных глубин на свет Божий и бегущий неудержимо вперёд, чтобы слиться с иными и стать частью большой реки, а там и моря-океана. Иной ручей к концу своему оказывается мал — иной велик, иной чист — иной грязен, иной едва заметен — иной шумлив и бурлив неудержимо, иной короток, едва мелькнёт в лесной чащобе и пропал, иной течёт себе и течёт, будто нет конца ему. А в истоках своих все они одинаковы, поди различи, кому что предстоит...