Век магии и пара. Барчук
Шрифт:
– Вот только я не любой. И я не собираюсь покрывать всякую уголовную шваль, которая правит балом под вашим крылом.
– Значит, отказываешься? – Константин поджал губы.
– Мне надо подумать, – сказал я.
Константин ничего не ответил. Только презрительно фыркнул и уставился куда-то в сторону.
– Что ж, Михаил, твоё право. Значит, аудиенция на сегодня окончена. Я отвезу тебя домой.
Выйдя из особняка, мы с Сергеем сели в машину и поехали в город. Салон авто в роскоши не уступал лимузинам: вокруг были кожа и дерево, а водителя от нас отделяла
Некоторое время мы ехали молча.
– Я тебя понимаю, – неожиданно признался Сергей. – Тот, кто заправляет здесь – ужасный человек. Он не знает приличий, ведёт себя, как хозяин. Но ситуация гораздо сложнее, чем это может показаться на первый взгляд.
– Так у вас же полиция, армия. Почему вы ничего не можете сделать с каким-то мелким уголовником?
– Ещё раз повторяю, ситуация сложнее, чем кажется. У тебя есть необычные способности, Михаил, но и у Капитана они есть.
– Вы боитесь.
– Нет, тут вопрос чистой выгоды, – сказал Сергей, но мне показалось, что в словах его сквозит неуверенность.
– Что ж, прекрасно. Выгода она и в Африке выгода. Остановите здесь. Не хочу, чтобы на моей улице видели, с кем я приехал. И ещё. Если увижу за собой слежку… Ну вы знаете, на что я способен. И полицией меня пугать не стоит. У меня есть связи из прошлой жизни, и угроз ваших я не боюсь, – тут я откровенно блефовал.
– Не будет слежки, – произнёс Сергей и велел водителю остановиться. – И на будущее. Я понимаю, ты из боярского рода и привык презирать нас, но сейчас ты – простолюдин. Подумай о своих манерах, когда приходишь в гости к знатному человеку.
Когда машина скрылась из виду, я вздохнул с облегчением. Опасность миновала. Я ожидал, что разговор зайдёт о моём недавнем ночном предприятии по вывозу оружия (предположительно принадлежавшего Загорскому) с заброшенного завода, но об этом речь никто не вёл. То ли плохо следили, то ли дворянина не интересовала моя незаконная деятельность. В конце концов, вряд ли кто-то мог знать, что мы вывезли с территории в тентованном грузовике.
Сам же Константин Загорский мне не понравился. Выглядел он избалованным роскошью молодым человеком лет двадцати пяти-двадцати семи, нетерпеливым, раздражительным. Кроме денежной выгоды, стимула идти к нему в наёмники у меня не было. Зато совесть (или, скорее, даже гордость) активно протестовала.
Пока катался к Загорским, времени прошло много, был уже пятый час. Мы с Таней хотели встретиться в полдень, в пять у неё начиналась смена, и я не рассчитывал её застать дома. К сожалению, мобильных телефонов в этом мире ещё не изобрели, да и обычные проводные имелись далеко не у всех, поэтому предупредить Таню о внезапной смене планов я не смог, и теперь предстояло искать встречи, просить прощения и каяться. А я ведь даже не мог объяснить, что за дела такие срочные возникли: разговор с Загорскими должен был пока оставаться втайне.
Переодевшись в свой праздничный фиолетовый сюртук, я поехал в больницу. Она находилась недалеко от пруда. Больница представляла собой четырёхэтажное новенькое здание с колонами. За ним стыдливо
Я вошёл в дверь с надписью «травматологическое отделение». Оказался в простом, но опрятном помещении, пропахшем лекарствами. На окошках висела тюль, создавая подобие домашнего уюта. Женщина за стойкой спросила, куда мне, я объяснил, что ищу молодую медсестру Татьяну.
В это время Таня как раз шла по коридору, неся какие-то растворы в бутылях. Увидев меня, она нахмурилась, хотела пройти мимо.
– Прости, пожалуйста, – сказал я. – Сам не ожидал, что так получится. Не мог никак сегодня. Меня по делам выцепили, даже заехать предупредить не успел.
– Понятно, – холодно произнесла Таня. – Ну а теперь-то что? Я работаю.
– Не обижаешься?
– Нет, – сказал она, но по голосу чувствовалось, что обижается.
– Может, отпросишься на часок? – спросил я с надеждой. – Надо что-то важное тебе сказать.
Через полчаса мы уже прогуливались возле пруда, в нашем обычном месте. Дежурный врач согласился отпустить Таню на час при условии, что она задержится после смены. Мы подошли к воде. Людей в сквере почти не было: рабочий день у большинства горожан заканчивался часа через два, и в парке царила тишь да благодать.
– Послушай, Тань, – я взял её за руку. – Я, правда, извиняюсь. Ты не представляешь, сколько дел навалилось со всей этой коммерцией. Бывает, как белка в колесе, крутишься. А бывает, как сейчас: срочно что-то припрёт – и никак не отвертеться.
– Ничего страшного, – сказала Таня. Обида её окончательно улетучилась. – Понимаю. Меня тоже на работе часто задерживают. Просто расстроилась немного: и так ведь редко получается свидеться.
Я хотел обнять и поцеловать Таню. Сколько можно тянуть, в конце концов? Кажется, мы оба были готовы к новой фазе отношений. Но тут моё внимание привлекла одинокая фигура, бредущая по берегу озера. Человек был одет в необычный для этих мест сюртук (или, скорее, китель) с воротником-стоечкой и имел военную выправку. Но что больше всего поражало в его облике, так это кожаная маска с двумя встроенными монокулярами, полностью закрывавшая лицо.
Он прохаживался метрах в тридцати от нас, а потом пропал за деревьями.
– Что-то не так? – спросила Таня.
– А? Нет, всё нормально, – ответил я, но внутри зародилась тревога. Я понял, кто прогуливается по саду. И он здесь неспроста. – Давай пойдём в другое место.
– Но куда? Что с тобой? Ты словно призрака увидел.
– Пойдём, – сказал я, потянув девушку за руку.
– Чудесная погодка сегодня, не правда ли, молодые люди? – послышался за спиной приглушённый мужской голос. Я обернулся: человек в маске стоял метрах в трёх от меня. Но как он здесь очутился?