Век террора
Шрифт:
Открытая машина вице-президента шла от «хавбека» на расстоянии двух с половиной автомобильных корпусов.
Таким образом, мы видим, что с президентом в машине был лишь начальник его охраны Келлерман. Во времена президентства Ф. Рузвельта агенты охраны стояли на подножках машины и окружали его живым щитом. У Д. Кеннеди в гараже была всего лишь одна машина с подножками, и в тот роковой день она везла не президента, а его охрану. Охрана предложила ему надеть на себя бронежилет, но Д. Кеннеди отказался. Тогда поступило предложение двум телохранителям встать за президентом в машине. Но и это предложение он отклонил, объяснив это так: «Я не хочу быть слишком отрезанным
Президентский кортеж начал свое движение в 11 часов 55 минут. По всему маршруту движения на улицах города стояли толпы людей, радостно приветствовавших своего президента. Не меньшее количество приветствовало Д. Кеннеди из раскрытых настежь окон окрестных домов.
В 12.30 президентская машина выехала с Хьюстонстрит на Элм-стрит, хотя безопаснее было бы проехать прямо по Мэйн-стрит. До Торгового центра, где должен был состояться завтрак, оставалось всего несколько минут езды. Президентская машина миновала красивое кирпичное здание Дал-Текса и кирпичный фасад склада школьных учебников. Если бы кто-то из охраны глянул в тот момент в сторону этого склада, он бы заметил в крайнем окне шестого этажа ствол винтовки, направленный в сторону машины президента.
Как установят потом, обладателем винтовки оказался 24-летний Ли Харви Освальд. Этот молодой человек родился в 1939 году в Новом Орлеане. Его отец умер от сердечного приступа за два месяца до рождения сына, и до трех лет мальчик жил в семье своей тетки. Мать его вновь вышла замуж и почти не уделяла внимания младшему сыну. Учился Ли в разных школах, однако особого рвения в учебе не проявлял. В пятнадцать лет он внезапно увлекся марксизмом и даже мечтал вступить в коммунистическую партию. Едва же ему исполнилось семнадцать лет, он пошел по стопам старших братьев и записался в армию.
Осенью 1957 года Освальд был направлен на военную пазу в Адуги, в Японии. Служба там проходила спокойно и вполне устраивала Освальда. Однако вскоре его подразделение должно было переправиться на другую базу, на Филиппины. Чтобы не ехать, Освальд прострелил себе руку из пистолета. Вскоре после того состоялся трибунал, который установил, что выстрел произошел случайно, но за незаконное хранение оружия присудил Освальду штраф и отправил на гауптвахту. Исполнение приговора было отложено на шесть месяцев, в течение которых неуравновешенный Освальд сумел «влипнуть» еще в одну историю. Он ввязался в драку с сержантом и оскорбил его. За это — новый трибунал и приговор: понижение в чине, штраф и 20 дней военной тюрьмы.
Прослужив еше некоторое время (и даже поучаствовав в военных действиях на Тайване в сентябре 1958 года), Освальд вернулся в Америку и вскоре был уволен из армии, на четыре месяца раньше срока. Однако дома он не засиделся. Через два дня после увольнения он выехал в Европу и 15 октября 1959 года был уже в Хельсинки. А оттуда его путь лежал в Москву. Шестнадцатого октября он ступил на советскую землю.
В Москве Освальд обратился к советским властям с просьбой предоставить советское гражданство. Однако ему отказали. И тогда Освальд режет себе вены, после чего его отвозят в больницу, а через некоторое время власти решают оставить его в СССР, правда, гражданства не дают. Тридцать первого октября Освальд явился в американское посольство в Москве и официально заявил, что отказывается от американского гражданства. А в ноябрьском письме одному из своих братьев он осуждает американский империализм и хвалит Советский Союз. Он пишет: «Америка — умирающая страна!»
Однако КГБ, от греха подальше, решает отправить непредсказуемого американца
В июне 1962 года семья Освальдов прилетела в Даллас. Первые несколько недель они жили в доме одного из братьев Ли, но затем сняли квартиру в Форт-Уорте. Семейная жизнь молодой четы была в Америке несладкой. Впрочем, такой же она была и в СССР. Молодые часто ссорились, даже дрались, о чем Марина писала в Ленинград своему бывшему возлюбленному Анатолию. Освальд знал о его существовании и порой ревновал свою жену к нему. Исследователи позднее отметят такой факт: Освальду казалось, что Анатолий очень похож на Джона Кеннеди, и поэтому мысль убить президента США пришла к Освальду в момент очередного приступа ревности.
Что касается взаимоотношений молодых супругов в Америке, то В. Симонов в «Литературной газете» описывал их так:
«Ли с ужасом убедился: его русская комсомолка превратилась в Далласе в копию буржуазной домохозяйки…
Еще впереди их драки, в которых частенько берет верх она. Впереди странные для взрослых наказания — Марина запирает его в ванной комнате, тушит свет. И Ли бросается. в этой кромешной тьме на колени и бьется в рыданиях. И мечтает доказать ей, любимой и ненавистной, как он на самом деле мужествен, незауряден, полноценен…»
Может быть, для того чтобы почувствовать в себе силу, Освальд в январе 1963 года купил себе по поддельным документам карабин «манлихер-каркано» с оптическим прицелом. В начале апреля 1963 года, когда его уволили с работы в фотонаборной студии, Освальд стал часто исчезать из дома, в каждом случае прихватывая с собой и карабин. Десятого апреля в Далласе неизвестный совершил покушение на местного фашиста генерала Уокера. Покушение оказалось неудачным: пуля прошла в нескольких сантиметрах от головы генерала. И хотя террориста так и не нашли, кое-кто связал это покушение с Ли Харви Освальдом.
В конце апреля 1963 года семья Освальдов переезжает в Новый Орлеан. Здесь Ли становится активным сторонником коммунистической Кубы, распространяет в городе отпечатанные за свой счет листовки. В результате местное ФБР заводит на него дело, как на коммуниста.
В конце сентября Освальд внезапно уезжает в Мехико и прямиком направляется в советское посольство. Там он начинает плакаться о том, как ему плохо живется, как его преследует ФБР, и поэтому просит вернуть его обратно в СССР. Вице-консул советского посольства (он же работник КГБ) Олег Нечипоренко отвечает Освальду: «Чтобы вернуться в СССР, нужно время». Освальд взрывается: «Меня это не устраивает! Это кончится трагедией!» После чего он идет в кубинское посольство, но и там его ждет такой же ответ.