Велейская империя. 2. Враг, который не забудет
Шрифт:
В этих глазах промелькнуло узнавание, ее тут же отпустили.
– А, это ты, – выдохнул Хальер. – Извини, за порогом неспокойно, поберегись.
И он снова впал в беспамятство, навалившись на Алесю всем своим немалым весом.
С трудом выбравшись из-под мужчины, ошеломленная девушка стояла рядом с кроватью, смотрела, как перевернувшийся на бок враг тяжело дышит, как запеклись его губы, как бисеринки холодного пота скатываются с виска, и совершенно не представляла, как быть. Очевидно, что мужчина плохо себя чувствует, но... ей-то что делать прикажете?!
Из кучи одежды на полу раздался писк амулета связи. Хальер никак
– Что?! – подскочил на кровати болезный глава тайной канцелярии. – Нападение?!
– Нет! Твой амулет связи током бьется!
– Это защита от чужих рук работает, – пробормотал Хальер, вновь заваливаясь на постель.
– Тьфу! То есть, на вызов я ответить не могу и сама не позвоню тоже, – резюмировала Алеся. – О, нет, сострадание и совесть, даже не заикайтесь о том, что я должна остаться здесь и выхаживать от неведанной хвори собственного врага и насильника!
«А если насилия не было? Ты же не знаешь точно и плохо-то ни ночью, ни утром тебе не было! Следов на твоем теле никаких нет, и ты однажды уже заблуждалась, когда приписывала ему грязные намерения, оставшись с ним после бала», – возразили сострадание и чувство справедливости.
– Ах, нужны доказательства? – разозлилась Алеся на собственную раздвоенность чувств.
Она шагнула к мужчине и решительно приподняла покрывало.
Глава тайной канцелярии лежал на постели в белых портках, похожих на земные кальсоны, аккуратно застегнутых на пяток мелких пуговичек.
– Что происходит, черт подери?! – тоскливо пробубнила Алеся, вынужденная отказаться от такой простой и понятной версии насилия.
Ее взгляд обежал прекрасно развитое мужское тело, гладкую безволосую грудь, сложную вязь разноцветной татуировки, браслетом охватывавшей могучий правый бицепс. Сильнейший маг Велейской империи вполне мог позировать для журнала «Фитнесс сегодня», а если бы не шрамы на половину лица, то его зазывали бы к себе все модельные агентства.
Хальер прерывисто вздохнул-застонал, и Алеся потопала искать ему воду и кружку.
Черт бы побрал ее жалостливость и сострадательность!
Глава 14. Откровенный разговор.
В хижине была одна комната, маленькая кухонька и мизерный закуток с «сантехническими удобствами» без намека на душ. Несмотря на скромную, спартанскую обстановку, водопровод в кухне присутствовал и работал исправно, амулет подачи воды заполнен был под завязку, как и амулет магической двухконфорочной плиты. Поскольку в этом мире слыхом не слыхивали о пестицидах и загрязнении вод, то в кипячении водопроводной воды необходимости не было, Алеся давно привыкла тут пить чистую воду прямо из-под крана. Набрав полную кружку, она невольно вспомнила жуткие рассказы Хальера о ядах и как-то непроизвольно отпила половину воды, прислушиваясь к своим ощущениям. С водой был полный порядок, Алеся очнулась, ругнула себя нехорошими словами за повышенную внушаемость и пошла поить больного. С усилием приподняла его плечи, подперла подушкой и придерживала кружку, пока мужчина пил. Половины кружки оказалось мало, Хальер взахлеб выпил три и взгляд его немного прояснился.
– Спасибо, – сказал он, пристально всматриваясь в девушку с уже знакомым озадаченным выражением лица.
– Яда в воде нет, я на себе проверила, – хмыкнула Алеся. – Ах, да, и самой яд приобрести времени не нашлось. Вам что-то еще нужно?
После того, как перестала подозревать, что глава ищеек вступил с ней в близкую связь, она вновь вернулась к вежливой форме обращения.
– Поесть неплохо бы, – ответил Хальер, устало откидываясь на подложенную под спину подушку и закрывая глаза.
Он явно не был способен вести долгие беседы, так что Алеся проглотила свою тысячу вопросов и пошла искать съестное. Она сама проголодалась.
В кухне под очередной мохнатой шкурой на полу обнаружился вход в погреб. В погребе еды было столько, что впору накормить весь сыскной отдел Кресси: свежие и маринованные овощи, варенья и компоты, вяленое мясо, копченая колбаса и сушеная рыба, сладкое сгущенное молоко в накрепко закрытых кувшинах, крупы и растительное масло, печенья сладкие и соленые – все виды продуктов длительного хранения были в наличии.
Алеся мигом сварила молочную кашу наподобие овсянки, выложила на тарелку соленые галеты и сладкое песочное печенье, налила в кружку грушевого компота и понесла поднос в комнату. Врага ей пришлось кормить собственноручно, поскольку даже печенье выскальзывало у него из непослушных ослабевших пальцев. Сдерживая желание приговаривать: «Ложечка за маму, ложечка за папу», Алеся молча подносила к мужским губам то ложку с кашей, то кусочек соленой галеты, то компот. Доев все и отказавшись от сладкого, Хальер еще раз поблагодарил ее и мигом заснул, дыша на этот раз глубоко и размерено.
Алеся вытерла полотенцем его лоб, убедилась, что испарины больше нет и температура в норме, натянула покрывало, подоткнула его со всех сторон, как делала ее мама в детстве, постояла, смотря на спящего и размышляя над собственным поведением:
«Я попала в неправильную сказку про Красную Шапочку, в которой спрятавшийся в постели волк не пробует нападать. Хотя мог бы – как он меня пару часов назад схватил, чуть не задушил, счастье, что вовремя узнал».
Узнал... Он ее действительно помнит, по-настоящему помнит, как нормального человека, она отчетливо ощущает это! Хальер ей правду сказал в тюремной камере. Алеся не могла относиться к такому чуду спокойно, волей-неволей этот мужчина начинал для нее что-то значить. Больше, чем главный враг. Если бы между ними не стояли сотни рабов Греблина, пойманных его охотниками, ее друзья, посаженные за решетку по его настоянию, то...
«Дура, – сказала себе Алеся, – у него и без тебя масса заманчивых предложений, он сам говорил и вряд ли лгал. У него невеста, между прочим, имеется! А ты думаешь, что смогла бы заменить ему сразу трех любовниц? Это он для тебя – уникум, неповторимый в своей способности помнить тебя, а ты для него кто? И вообще, Хальер – хладнокровный, расчетливый тип... но это не имело бы ни малейшего значения, не будь он еще и поставщиком рабов к императорскому трону, и не имей он милой невесты, ждущей его где-то в восточных провинциях. Как удивительно меняет человека сон – даже последний негодяй выглядит во сне невинным младенцем, так и хочется позаботиться о нем».