Величайшее тайдзюцу
Шрифт:
Как Наруто ни старался держать себя в руках, сколько бы не цеплялся за уроки вежливости, что входили в его натуру вместе с сенбонами Хаку, он не выдержал:
— Карин — Узумаки! Она — семья!
— Красных волос недостаточно, чтобы считаться членом клана, — мрачным тоном сказал Хокаге. — В её личном деле не указана клановая принадлежность.
Наруто потянул за руку тихо пискнувшую Карин, ухватил за запястье и оголил ей предплечье, демонстрируя бесчисленное множество шрамов — отпечатков зубов.
— Да? А это что?
Увидав,
— Вот!
Хокаге вопросительно поднял брови. Наруто глянул на своё предплечье и понял, что кое-что в его плане пошло не так.
— Э-э-э, это, как бы, — Наруто задумчиво почесал затылок и глупо улыбнулся. — Когда мы с Эро-сен… Когда Джирайя-сенсей сбросил меня с… Когда я воспользовался своей красной чакрой, все шрамы пропали!
Наруто решил, что его блеянье звучит отстойно, что, возможно, он провалил свою миссию, но, к его удивлению, Хокаге утвердительно кивнул.
— Да, мне доложили о Роке Ли, Хьюга Хинате и Тентен. Также я знаю, что, благодаря тебе, Момочи Хаку смогла быстро встать в строй после тяжёлых ранений. Допустим, Карин из Кусы — Узумаки.
— Она точно Узумаки! — горячо заверил Наруто.
— В любом случае, ситуации это не меняет. Похищение чужих шиноби, с риском спровоцировать дополнительный конфликт, неприемлемо.
— Но ведь она там погибнет! Она умрёт, как умерла её мама! Они убьют её! Она погибла бы в Лесу Смерти, если бы я не… если бы мы с Саске её не спасли!
Сарутоби Хирузен отрицательно качнул головой.
— Если она вернётся в Кусу, ей долго не жить… — прошептал Наруто.
Карин тихо всхлипнула, и этот почти неслышимый звук придал ему решимости. Наруто не знал, уместен ли сейчас жест, который он не раз видел во время подготовки к третьему этапу, но всё равно встал на одно колено, упираясь рукой в пол, и склонил голову. Звуки, покидающие его рот, казались хриплым вороньим карканьем.
— Я, Узумаки Наруто, удостоверение ноль один два шесть ноль семь, прошу принять моё прошение об отставке, в связи с открывшимися семейными обстоятельствами.
В кабинете повисла гробовая тишина. Краем глаза Наруто заметил движение и, чуть повернув голову, увидел, что рядом с ним преклонила колено Хаку-чан.
— Я, Момочи Хаку, удостоверение ноль один два семь восемь пять, прошу принять моё прошение об отставке, в связи с конфликтом службы и долга.
Лицо Сандайме застыло, напоминая корень старого дерева.
— Ты уверен, Наруто? Таким образом ты отказываешься от своей мечты стать Хокаге.
— Я поклялся никогда не отступать. Я поклялся защищать тех, кто мне дорог. Я не могу, я не хочу поступать иначе — ведь таков мой путь ниндзя!
— Ты, если я правильно помню, ещё поклялся сразиться с Нейджи Хьюга и что-то там ему доказать, — Хокаге рассматривал Наруто как диковинное насекомое. — А бой будет лишь послезавтра.
— Придётся ему навалять до начала экзамена!
— И куда ты пойдёшь, Наруто? — спросил Хокаге. — Что ты будешь делать дальше?
— Я могу вернуться в Страну Волн. Может быть отправлюсь в Скрытый Водопад, только, пусть там и крутое дерево, мне не нравится их лидер. А ещё Гамакичи приглашал на Мьёбоку и говорил, что там меня научат куче крутых жабьих дзюцу.
— Ты забываешь одно, Наруто, — прищурил глаза Хокаге. — У тебя есть кое-что, что принадлежит деревне.
Несмотря на то, что перед ним стоял самый могущественный человек из тех, кого он знал, Наруто не сумел сдержать вырывающуюся ярость. Он поднял голову и дерзко взглянул в глаза Хокаге, чувствуя, как его душу охватывает неудержимый гнев.
— Кое-что? Рыжий — не какая-то там зверушка, не чья-то собственность! Он — не кунай, который можно положить в сумку до лучших времён. К тому же, все его тюремщики — Узумаки, мы были ими так долго, что он уже практически член нашего клана!
Тяжёлая жажда убийства окутала кабинет. Затаившая дыхание Карин, не в силах её вынести, рухнула на пол бесформенной кучей. Наруто, словно двигаясь сквозь густую смолу, с трудом встал и выпрямился. За его плечом молчаливым символом поддержки встала Хаку.
— Ты пойдёшь против деревни ради какой-то девчонки, которую видел всего лишь пару раз в жизни? — спросил Хокаге громовым голосом.
— Нет.
Наруто расправил плечи и дерзко взглянул Хокаге в глаза.
— Я пойду ради того, во что я верю. Ради того, что считаю правильным. Ради того, чтобы при взгляде в зеркало видеть там Наруто Узумаки.
— Ты ничего не сможешь сделать, ты просто бессмысленно погибнешь! Из-за тебя пострадает Момочи-сан.
— Но если я отступлю, я перестану быть собой, а это гораздо хуже гибели! Я бы попросил Хаку-чан не вмешиваться, но знаю, насколько это бессмысленно.
Давление сакки стало невыносимым. Хокаге встал из-за стола и с окаменевшим лицом вышел вперёд.
— Наруто, ты решил окончательно?
Говорить, превозмогая эту силу, было очень трудно. Подлые мыслишки насчёт того, насколько всё станет проще, если позволить Карин вернуться в свою деревню, промелькнули в его голове. Наруто до хруста сжал зубы и ответил:
— Да!
Внезапно жажда убийства пропала, словно отрезанная острым мечом. Узумаки удивлённо смотрел на лицо Хокаге, которое теперь ничуть не напоминало своё каменное изваяние. Глаза Сандайме превратились в узкие щёлочки, обрамлённые сеточкой морщин, а губы растянулись в широкой улыбке. Наруто с изумлением понял, что во взгляде дедули сквозили лишь гордость и одобрение.
— Ну и ладно! Я, Сарутоби Хирузен, Сандайме Хокаге Конохагакуре но Сато, в отставке Узумаки Наруто и Момочи Хаку оказываю! Наруто, у тебя два дня, чтобы хорошенько подготовиться к экзаменам.