Величайшие загадки истории
Шрифт:
По своему методу скульптор наложил на копию черепа царя пластилиновые мышечные ткани, внимательно следуя всем особенностям черепа. Малейшая невыверенная деталь могла повлиять на достоверность будущего скульптурного портрета царя.
Иногда возникали сомнения. Например, показалось, что швы свода черепа очень молоды, не соответствуют возрасту 53 года. Дополнительное тщательное изучение подтвердило — аномалии нет.
Другой пример. Прекрасно сохранившиеся зубы Грозного заставили антропологов и анатомов поломать голову. Согласно всем медицинским данным, зубы были моложе царя лет на двадцать — ровные, крепкие, не сношенные, два резца совсем не стерты, клыки только прорезались — зубы молодого
(«Представляете, в летописях упоминалось, что до 40 лет некоторые зубы у царя Ивана были молочными. Ясно, что этому никто из нас не верил. А все оказалось правдой!» — сказал как-то Герасимов. Налицо была какая-то генетическая аномалия, в принципе положительная. К сожалению, не удалось проследить этот признак ни по восходящей, ни по нисходящей линии. Вопрос остался на стадии констатации факта.)
Дуга нижней челюсти слишком крутая, язык в таких случаях расположен в полости рта выше, чем бывает обычно. Не исключено, что Грозный пришепетывал чуть–чуть. Но о таких речевых дефектах монарха современники обычно не упоминают.
К марту 1964 г. мышечные ткани были, наконец, полностью смоделированы и Герасимов приступил к окончательной отделке… У Ивана IV оказалось узкое, волевое лицо, крупный нос с горбинкой, небольшой рот, высокий лоб, большие глаза, чуть выдающаяся вперед нижняя часть лица.
По сохранившемуся скелету была восстановлена и фигура царя. Иван Грозный был высоким, крупным, полноватым, сильным и крепким. У него были широкие плечи, хорошо развитая мускулатура.
Да, пожалуй, он не очень похож на того царя, которого играл Черкасов. Не похож он и на репинского сыноубийцу, и на скульптуру Антокольского…
Рядом с Иваном Грозным покоится его сын, убитый им в припадке ярости, двадцатисемилетний царевич Иван. В его могиле обнаружили густые, длинные русые локоны, которые пощадило тление. Сохранилась ткань одежды царевича — после отмывания и чистки она оказалась шелковой, оранжевой, с золотистым оттенком.
Но, увы, череп царевича время не сохранило. Мы так и не узнаем, как был убит царевич Иван. Был ли он похож на своего отца.
Череп другого сына Грозного — царя Федора — сохранился плохо. Однако Герасимов реконструировал портрет Федора. Его почему-то хоронили очень поспешно. Мастер, вырезавший надпись на крышке саркофага, даже не дописал слова. Вместо «Иисуса» написано «Ису», а в слове «благочестивый» нет первой и последней букв, дважды вырезан союз «а» перед словом «погребено». Верхние строки надписи идут ровно, а внизу как бы «заторопились», пошли наискосок. Возможно, с покойным царем Федором можно было не церемониться. Его шурин Борис Годунов рвался к власти…
От чего же умер Федор Иоаннович? Летописцы говорят об этом скупо. Причина обычная — не хотели «обижать», вступать в конфликт с только что возвысившимися «власти предержащими». Лишь псковская летопись высказывает предположение, что его отравил Годунов.
Современные химические анализы показали, что в организме Федора было повышенное содержание мышьяка и наиболее вероятна версия отравления.
В ряду гробниц находилась когда-то и четвертая — Бориса Годунова. При вскрытии она оказалась пустой…
Так подтвердилось историческое свидетельство, что Лжедмитрий I велел вынуть труп царя Бориса из саркофага и перевезти в бедном деревянном гробу в захолустный Варсонофьевский монастырь.
Сменивший Лжедмитрия на престоле боярский царь Василий Шуйский распорядился перенести останки младшего сына Ивана Грозного, Дмитрия, из Углича в Москву и положить их в бывшей могиле Годунова. Однако труп маленького Дмитрия не был предан земле, а поставлен для поклонения в специальном ковчеге в центре Архангельского собора. Когда Шуйский распорядился перенести останки Дмитрия из Углича в
Действительно ли в Архангельский собор привезли останки Дмитрия? Не был ли ради инсценировки нетленности трупа царевича убит другой младенец, отнюдь не царского рода?
Проверить это можно при условии, если сохранился череп младенца. Облик Ивана IV, его отца, восстановлен. В Кремле находится захоронение Марии Нагой, матери Дмитрия. Сравнительный анализ останков (а также портретов родителей и сына) может раскрыть еще одну тайну прошлого.
Обстоятельства смерти Ивана IV и его сыновей сложны и неясны. После воссоздания обликов Ивана Грозного и его сына Федора их останки вернулись в могилы. Легли на место тяжелые надгробные плиты. Но тайна жизни Ивана IV и его детей осталась.
ПОДЗЕМНАЯ БИБЛИОТЕКА ИВАНА ГРОЗНОГО
Таинственная Либерея, книгохранилище московских государей, вошедшее в историю как библиотека Ивана Грозного, давно не дает покоя кладоискателям и любителям тайн. Ей посвящены серьезные статьи и популярные детективы, ее искали 5, 10 и 70 лет назад в Кремле, Замоскворечье, Александровой слободе, Коломенском, Вологде. А существует ли она на самом деле?
Старинные манускрипты и списки со знаменитых пергаментов появились в Москве еще в самом начале ее возвышения как дар греческих иерархов — духовных наставников московских князей. Но основная часть библиотеки, согласно легенде, досталась Ивану III — деду Ивана Грозного. Женившись в 1472 г. на знатной гречанке, племяннице византийского базилевса Софье Палеолог, этот Великий князь Московский получил в качестве приданого большую часть Константинопольской библиотеки, спасенной от турок во времена Восточной Римской империи. Собрание составляли рукописные книги на древнееврейском, латинском и древнегреческом языках, некоторые из них хранились в Александрийской библиотеке.
Приближенный боярин Ивана Грозного, князь Курбский, после бегства в Литву писал царю обличительные письма, в которых, в частности, упрекал его в том, что он «плохо читал Платона, Цицерона и Аристотеля». Положим, плохо, но ведь все-таки читал, не исключено, что в первоисточнике! К тому же Иван Грозный еще и собирал книги. Он пополнил библиотеку книгами казанского хана — старинными мусульманскими рукописями и трудами арабских ученых, которые в раннее Средневековье продвинулись на пути познания дальше европейцев.
Первым иноземцем, увидевшим это сокровище, был Максим Грек, ученый монах из Афона. «Нигде в Греции нет такого собрания рукописей», — писал он. Ему поручили перевести всю эту литературу на русский язык, и он честно отрабатывал свой хлеб около 9 лет, но, попав в немилость, был обвинен в ереси и до конца дней своих скитался по монастырям и темницам.
Далее о Либерее поведал прибалтийский немец Ниештедт, собственно, и придумавший это название. С его слов, пастор Иоанн Веттерман и еще несколько ливонских пленников, знавших русский и древние языки, были обласканы Иваном Грозным, допущены «к телу» и получили поручение перевести некие старинные книги, хранящиеся в подвалах Кремля. По всей видимости, их оказалось так много, что работы с ними хватило бы ученым до конца жизни! Немцы, которых не привлекала перспектива умереть в холодной и «нецивилизованной» Москве, сославшись на свое невежество, работать отказались. Однако хитрый Веттерман тотчас же смекнул, что за сокровище перед ним, и решил с царем поторговаться. Он заявил, что «охотно отдал бы лишь за некоторые из этих книг все свое имущество, только бы перевезти их в европейские университеты».