Величайший рыцарь
Шрифт:
Высокопоставленные господа и епископы обычно отправляли вперед верховых для обеспечения им спальных мест, мест для лошадей в конюшне и фуража. Часто случались очень недостойные споры из-за самых непривлекательных жилищ. Вильгельм научился считать это все в порядке вещей. Он отличался добродушным, легким характером и не видел трагедии в необходимости спать рядом с конем. Другим, более нежным особам, думающим о том, как не уронить чувство собственного достоинства, с этим было сложно примириться.
Двор прибыл в Аржантан на рождественский пир и встречу вассалов со всех анжуйских земель. В любой день ожидалось прибытие королевы с детьми, и слуги поспешно готовили
В день прибытия королевы Вильгельм тренировал Бланкарта на арене для турниров. Тусклое зимнее солнце освещало местность, но не давало тепла. У Вильгельма изо рта шел пар и смешивался с паром, исходящим от коня, когда наездник склонялся, чтобы похлопать животное по мускулистой гибкой шее. Вильгельм помнил, что у коня что-то с пастью и не забывал поправлять узду, которую никогда сильно не натягивал.
Он взял копье со стойки в конце арены, затем развернул боевого коня в сторону поля и столба с перекладиной, к которой обычно крепилась цель. Эту цель надо было пронзить копьем. Оруженосец, стоявший рядом со столбом, по сигналу Вильгельма повесил небольшой круг из сплетенного камыша на конец перекладины. Вильгельм пнул Бланкарта в бок, и тот припустил кентером. Жеребец подергивал ушами, а потом, поняв, какое поставлено задание, навострил их. Вильгельм подгонял Бланкарта бедрами и каблуками, и жеребец понесся галопом по прямой. Вильгельм очень точно подцепил камышовый круг концом копья, затем вернулся на линию старта. К этому времени оруженосец повесил на перекладину второй круг, поменьше.
Вильгельм продолжал тренировку, используя венки все меньшего размера. Каждый раз он успешно надевал их на копье. Краем глаза он заметил, что собрались зрители, но тренировки рыцарей всегда привлекали внимание. К тому же молодой человек так сосредоточился на своем занятии, что обращал мало внимания на окружающих. Однако когда он остановился, чтобы сбросить кольца с копья в руки оруженосца, то случайно бросил взгляд на край поля и увидел, что собралась необычно большая толпа.
Женщина в плаще цвета густо-красного вина отделилась от остальных и осторожно пошла по неровной земле к Вильгельму. Плащ был не застегнут, распахивался при ходьбе, и тогда проглядывало украшенное вышивкой голубое платье. Головной убор украшали крошечные золотые бусинки. Вильгельм никогда раньше не видел ее в замке, но знал, что несколько высокопоставленных господ привезли своих жен ко двору на рождественский пир. За женщиной следовали три мальчика. Самый старший, стройный паренек с каштановыми волосами, уверенно шагал рядом с ней. Мальчик с другой стороны тоже пытался идти широкими шагами. Он был поразительно красив: с золотисто-рыжеватыми волосами и широкой улыбкой, освещающей лицо. Самый младший, темноволосый, с упрямо сжатыми челюстями, спешил позади всех. Женщину сопровождала большая группа вооруженных рыцарей и богато одетых дам. Кормилица несла младенца, который громко кричал, явно недовольный тем, что она держит его на руках. Две маленькие девочки, одна темноволосая, другая с золотисто-рыжими волосами, держались за ее юбки. Рядом шла полненькая девочка постарше в голубом платье. Ее волосы блестели, а с правого плеча спускалась толстая каштановая коса.
Женщина подошла к Вильгельму и подняла голову. Глаза под изогнутыми дугами темных бровей оказались цвета лесного меда – и не карие, и не золотистые. У нее был тонкий нос, острые скулы, большой рот. Она не отличалась традиционной красотой, но обладала такой силой воздействия, что у Вильгельма тут же закружилась голова. Он уставился на нее, а она улыбнулась в ответ. В этой улыбке заключалось девичье озорство и обаяние опытной женщины.
– Госпожа, – прохрипел он, спрыгнул с Бланкарта, опустился на колени у ее ног и склонил голову.
Несмотря на то, что он чуть не лишился чувств, голова продолжала работать. Ему стоило только взглянуть на ее охрану, чтобы понять, кто это.
– Пожалуйста, встаньте, – сказала она с тихим смехом. – Я привыкла к тому, что мужчины падают к моим ногам, но предпочитаю ставить их на колени не своим положением, а другими способами.
У нее был низкий хрипловатый голос, от звука которого у Вильгельма по спине вдоль позвоночника пробежала искра, которая добралась вниз, в пах. По возрасту эта женщина годилась ему в матери, но на этом сходство заканчивалось.
– Госпожа, – повторил он.
Красноречие покинуло его. Он встал и уловил ее запах, в котором соединялись зимние специи и летний розовый сад.
– Мои сыновья восхищались вашим мастерством у столба с перекладиной, – тихо произнесла она. – Как и я.
Вильгельм покраснел от удовольствия и смущения.
– Спасибо, госпожа. Я стараюсь работать как можно больше с этим конем: он у меня недавно.
– Не скажешь, увидев вас вместе. А вы?…
– Вильгельм Маршал, госпожа, племянник графа Солсбери.
Улыбка стала менее широкой.
– A-а, да, – сказала она, но не стала уточнять, является это достоинством или недостатком Вильгельма.
– А я могу на нем прокатиться? – спросил мальчик с золотисто-рыжеватыми полосами и показал на Бланкарта. Его рука уже тянулась к поводьям. По этому жесту Вильгельм понял, что ребенок уверен в себя и привык получать то, что хочет.
Несмотря на благоговейный трепет перед матерью мальчика, Вильгельм покачал головой и остановил его.
– Он сбежит вместе с вами… сэр, – ответил он. – Этим конем трудно управлять.
– Я уже ездил на боевых конях, – мальчик выпятил вперед нижнюю губу. – Мамины рыцари всегда дают мне прокатиться на своих.
– Но вы же знаете рыцарей вашей мамы и их коней, – заметил Вильгельм. – Вы не знаете ни меня, ни моего коня.
Старший мальчик ухмыльнулся, глядя на брата. Его явно радовал отказ Вильгельма.
– Я тоже ездил на боевых конях, – похвастался он, выпячивая грудь.
– И я тоже, – выпалил младший, не желая отставать от других. – Много раз.
Их мать, стараясь скрыть улыбку, потрепала по голове среднего сына, взъерошив золотисто-рыжеватые волосы.
– Достаточно, – сказала она. – Господин Маршал правильно отказал вам. – Боевой конь не игрушка, а мастерство господина Маршала не приходит мгновенно. Оно приобретается в результате долгих часов тренировок.
Вильгельм взглянул на поднятые вверх лица и вспомнил, как сам с братьями в детстве наблюдал за отцом и его рыцарями во время тренировок. Он вспомнил интерес, возбуждение, восторг и радость – те восхитительные чувства, от которых замирало сердце в груди, а также крушение надежд и разочарование, теперь отражавшиеся в глазах этих трех мальчиков, которые могли бы быть нм самим, Иоанном и Генрихом.