Величие Сатурна
Шрифт:
— Я не крал его и ничего не знаю о нём. Ты заблуждаешься, царь! Воистину, я ничего не знаю об этом ожерелье. Всё это случилось со мной лишь оттого, что владыка Сатурн гневается на меня. Я не занимаюсь воровством. Но если ты до сих пор сомневаешься во мне — что ж, будь по-твоему: я вор, и я прошу тебя — сжалься надо мной! Прояви милосердие!
Услышав это, царь Чандрасена стремительно
— Жалкий обманщик! Ты до сих пор отрицаешь своё преступление? Обокрал этого достопочтенного купца и притворяешься, будто ничего не сделал?! Стража! Отрубите этому мошеннику кисти рук и стопы и вышвырните его вон из города. Да смотрите, чтобы отныне он не выпил ни глотка воды и не съел ни крошки хлеба.
Так Сатурн смутил разум царя Чандрасены, заставив его поверить, что стоящий перед ним — и вправду вор, и оставить его моль бы безо всякого внимания.
Слуги же царя Чандрасены бросились выполнять приказ своего повелителя. Они поволокли царя Викраму за пределы города к палачу, а тот, не медля, отрубил ему кисти и ступни. И в то самое мгновение, когда палач отсек члены от тела царя Викрамы, по всему городу внезапно прокатилась волна скорби и плача. Изувеченный царь корчился от боли и издавал вопли страдания, и жизнь по капле вытекала из его тела. Но бессердечные слуги царя Чандрасены ничем не пожелали облегчить его муки. Они отнесли Викраму в дикую лесную чашу и, бросив его там, вернулись к своему царю. Чандрасена спросил их:
— О верные слуги мои! Каково этому грабителю теперь? Жив ли
он всё ещё или умер?
И слуги пронзительными голосами закричали наперебой».
— Он вот-вот умрёт! Как можно выжить безногому и безрукому? Он умирает мучительной смертью, страдая от боли и истекая кровью. Мы запретили людям давать ему пищу и воду. Долго ему не прожить! Судороги в обрубках его членов заставляют его страдать, как рыбу, выброшенную из воды.
Жители города Тамалинды сострадали царю Викраме, но так как их собственный повелитель строжайше запретил кормить и поить несчастного, то они дрожали от страха при мысли, что, преступив запрет, могут кончить свои дни так же плачевно.
Но царь Викрама выжил. Ведь как иначе мог бы Сатурн продлить его страдания?! В ужасных муках прошёл месяц — и наконец Сатурн немного сжалился над царём Викрамой. Тогда по его воле и в сердце царя Чандрасены зародилось сочувствие к наказанному им пришельцу. И однажды он обратился к своим слугам с вопросом:
— В каком состоянии теперь этот вор?
И услышал в ответ:
— О великий царь! Он всё ещё жив, но вид его ужасен. К тому же без еды и воды он находится на грани жизни и смерти.
Выслушав, царь сказал:
— С этого дня проявляйте к нему жалость и дайте ему пищу и воду.
Следуя приказу своего владыки, слуги Чандрасены начали приносить царю Викраме пишу и питье. Жители города стали заботиться о несчастном и тоже снабжали его пропитанием. И вскоре боль в искалеченных членах его утихла, и силы вернулись к нему. Но он по-прежнему оставался беспомощным, и передвигаться без рук и без ног стоило ему огромных усилий и страданий.
Так прошло два многотрудных года для несчастного царя Викрамы, пока однажды мимо него не пронесли в паланкине некую женщину, которая родилась в городе Уджаини и как раз возвращалась оттуда, навестив свою семью. В Тамалинде она жила в доме своего мужа, а свёкром её был торговец маслом. И вот, при въезде в город, она разглядела сидящего поддеревом царя Викраму и увидела, что ступни и кисти у него отсечены.
Потрясённая этим зрелищем, женщина велела остановить паланкин и, бросившись к царю, воскликнула:
— Великий царь! Что привело тебя на этот путь?! Как долго ты находишься здесь?
— О целомудреннейшая из женщин! — отвечал царь Викрама. — То, что видишь ты, — плоды моей прошлой кармы. Звёзды отвернулись от меня — и вот я опустошён, разорён, уничтожен. Владыка Сатурн разгневался на меня и обрёк на лишения и страдания. Действие кармы неумолимо, и нельзя избежать его. О сестра! Всё ли благополучно в моём Уджаини?
Со слезами на глазах женщина ответила:
— Великий царь! В Уджаини всё благополучно, но когда я вижу
тебя в состоянии столь плачевном, моё сердце разрывается на части.
Впрочем, как ты сказал, последствий кармы не избежать никому.
Что должно было случиться — случилось. Садись в мой паланкин и
поедем ко мне домой.
С огромным трудом царь Викрама уселся в паланкин, и они отправились в дом хозяина маслодавильни.
Страх охватил торговца маслом при виде калеки, выбирающегося из паланкина, и он сказал своей невестке:
— Невестка! Зачем ты принесла это несчастье в наш дом? Наш повелитель приказал отрубить этому вору кисти и стопы и выгнать его из города, строго-настрого запретив кому бы то ни было помогать ему. Если ты укроешь его здесь, царь разорит наш дом и бросит нас в темницу.