Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья

Насколько мне известно, на сегодняшний день нет литературы, которая давала бы относительно полный и соответствующий современным представлениям рассказ о Вавилонии и Ассирии. Этой книгой я попытался восполнить пробел и предназначил ее самому широкому кругу читателей. Для ее понимания не нужны специальные знания, кроме тех, которыми обладает любой грамотный человек, интересующийся древней историей.

Вряд ли стоит акцентировать внимание на том, что, говоря о столь обширном поле человеческой деятельности, очень многие интересные и важные моменты приходится опускать или упоминать о них лишь вкратце. Выбирая темы для более подробного освещения, я старался подчеркнуть те аспекты (такие, как экономика или управление), о которых мало говорилось

в другой исторической литературе, и опустить либо затронуть мимоходом те проблемы, о которых уже очень много написано. Поэтому мой рассказ об искусстве Месопотамии ограничен несколькими страницами, а захватывающая история о месопотамских раскопках вообще не упоминается, учитывая большое количество соответствующей популярной литературы. Я не приношу читателям извинения за то, что две длинных главы из четырнадцати посвящены религии. В наш век может показаться странным, но это действительно очень мало, учитывая огромную роль, которую играла религия в жизни древних людей. Мне, к сожалению, пришлось отказаться от рассказа о некоторых темах, которые я бы с удовольствием включил в книгу. Среди них несколько религиозных аспектов, таких как погребальные обряды, понятия древних о загробной жизни и зарождающийся генотеизм, а также технология обработки металлов, тактика ассирийской армии и ряд других.

Читатель не должен обманываться видимой уверенностью, с которой зачастую называются точные даты. Месопотамская хронология – весьма противоречивый предмет, и для 3-го и 2-го тысячелетий действует три главных системы. Мои даты – попытка использовать систему, первоначально разработанную профессором С. Смитом и слегка упрощенную М.Б. Роутоном. Должен подчеркнуть, что, хотя (я надеюсь) указанные даты верны относительно, то есть соответствуют друг другу, может быть ошибка в абсолютной датировке на век в ту или другую сторону в начале 3-го тысячелетия до н. э. и около десятилетия – в конце 2-го тысячелетия. Большинство дат 1-го тысячелетия до н. э. могут быть с уверенностью даны с точностью до года.

Г.В.Ф. Саггс

Одна из сложностей описания древней цивилизации Месопотамии связана с географической терминологией. Само понятие «Месопотамия» неоднозначно: для одних людей, знакомых с британскими операциями на Ближнем Востоке в ходе Первой мировой войны, оно означает регион, расположенный между Тигром и Евфратом и вокруг этих рек от Персидского залива до Мосула. Другие, более подробно разбирающиеся в классических трудах, относят его только к северо-западной части этого района. В настоящей книге автор старался использовать первое понятие «Месопотамия». «Ирак» – тоже допускает различные толкования. Это может быть (и так принято в этой книге) весь регион, занимаемый современным государством с таким же названием. Но для арабистов это понятие имеет более ограниченный смысл. Вавилония и Ассирия – удобные термины: строго говоря, они означают южное и северное царства в рассматриваемом регионе начиная со 2-го тысячелетия до н. э. Однако они часто используются и более свободно, для обозначения южной и северной частей региона без ссылки на политическую организацию во времена до Вавилона. Шумер – это южная, а Аккад – северная часть Вавилонии.

В некоторых эпизодах, особенно в ранней истории, трудно найти логическое оправдание для рассмотрения событий в Ираке в изоляции от окружающей территории. Стремление ограничиться более узкими рамками продиктовано исключительно соображениями объема книги. Поэтому зачастую нам удалось бросить лишь беглый взгляд на события в прилегающих районах.

В Ираке, как и во многих других частях Европы и Азии, сегодня можно проследить деятельность человека до периода палеолита, когда люди еще жили охотой и собирательством, то есть до того, как они перешли к оседлому существованию родовыми общинами и стали контролировать запасы продовольствия, одомашнивая животных и выращивая злаки. На сегодняшний день доказательства существования этой стадии в Ираке незначительны и ограничиваются лишь несколькими стоянками древних людей в горных районах. Однако, хотя свидетельств действительно немного, их все же достаточно, чтобы установить присутствие человека в Ираке (как и в прилегающих к нему районах) уже 100 – 150 тысячелетий назад.

В те времена северная часть Ирака имела совершенно другие, отличные от нынешних ландшафт и фауну. В исторические времена район, включающий Ирак, как и в наши дни, испытывал настолько сильный недостаток осадков, что был практически необитаемым во всех местах, за исключением речных долин. Но таковым его климат был не всегда. 100 тысяч лет назад, когда ледники покрывали большую часть Северной Европы, весь район от атлантического побережья Северной Африки, через Ближний Восток, до Ирана, значительно лучше орошался дождями. В те времена вся эта часть суши представляла собой своеобразный огромный парк с богатейшей растительностью и животным миром. Среди его обширной фауны встречалось и двуногое существо, собирающее пищу, которое мы называем человеком палеолита. В Ираке об этом свидетельствует стоянка в местечке Барда-Балка, где найдены каменные орудия труда, подобные тем, что обнаружены в других частях Азии и Африки. Помимо орудий труда, созданных руками человека, найдены останки животных – слонов и крупных оленей, которые, вероятно, в те времена встречались чаще, чем сам человек.

Стоянки древних людей в конце эпохи собирательства в Ираке найдены в пещерах Зарзи и Хазар-Мерд в Курдских горах, которые можно отнести соответственно к ориньякской и мустьерской культурам. Третья пещерная стоянка – Палегавра, расположенная в том же районе, вероятно, возникла несколько позже. Исследование костей животных с этих стоянок показывает, что в это время, как раз перед началом социологических и экономических перемен, сегодня часто называемых неолитической революцией, человек кормился в основном охотой на крупных млекопитающих – диких лошадей, свиней, овец, коз, оленей и газелей. К этому времени человек уже умел добывать огонь и не употреблял в пищу мясо сырым.

До того как радиоуглеродный анализ или новые технические возможности не дадут более точной информации, невозможно датировать первые человеческие поселения точнее, чем в пределах тысячелетия, иными словами, очень грубо. Однако человеческие общества, представленные этими стоянками, можно отнести примерно к 10-му тысячелетию до н. э.

Переход к экономике, основанной на выращивании сельскохозяйственных культур, в первую очередь злаков, и одомашнивание животных, насколько можно судить по доступной сегодня информации, на Ближнем Востоке произошел в 8-м тысячелетии до н. э. И было это где-то на территории между Палестиной и горным хребтом Загрос. С отступлением ледникового покрова в конце ледникового периода направление несущих дожди атлантических ветров сместилось на север, и на Ближний Восток пришла засуха. Здесь росла дикая пшеница и ячмень, бродили дикие предки собак, коз, овец, свиней и крупного рогатого скота. Человеку в этом районе пришлось, чтобы выжить, заняться производством продуктов питания. Постепенно он спустился с гор на равнины, потому что нехватка съедобных диких растений и дичи, на которую он уже привык охотиться, больше не позволяла ему жить простым собирательством. Как и все революции более поздних эпох, эта перемена была весьма болезненной для тех, кого она непосредственно затронула. Возможно, в какой-то степени она отражена в рассказах об утрате золотого века, существующих во многих мифологиях, а также в Ветхом Завете, в повествовании об изгнании из Эдема. После этого человек, для которого были доступны любые фрукты с любых деревьев, мог есть только хлеб, выращенный собственным трудом.

Неолитическая революция продолжалась несколько тысячелетий. О Ближнем Востоке, где она началась, мы знаем, исследовав большое количество стоянок, которые находились повсюду: от Палестины до Ирана и от Анатолии до Южной Аравии. Поскольку образ жизни человека изменился, такие стоянки обычно были уже не в пещерах (хотя неолитический человек все еще мог использовать пещеры в некоторых обстоятельствах для жилья, что делают и современные курды в наши дни), а на открытых площадках. Как следствие их выгодного географического положения и человеческого консерватизма, такие площадки нередко заселялись на много веков, а иногда и тысячелетий, до начала исторического периода, а то и до наших дней. Не единожды при раскопках курганов, образовавшихся на месте древних поселений из отходов человеческой деятельности, их нижний слой датировался периодом неолита. Такой искусственный холм, состоящий из остатков разных периодов, обычно называют тель или тепе. Поскольку раскопка телей на нужную глубину, позволяющую обнаружить слой неолита, – дело сложное и дорогостоящее, в настоящее время большая часть информации получена с тех мест, которые не были заселены в исторические времена. Известное, но далеко не единственное исключение – Иерихон (Телль-эс-Султан), которое также считается одним из первых известных неолитических поселений, если принять датировку производивших его раскопку археологов, которая многими подвергается сомнению. Археологи (помимо всего прочего, на основе радиоуглеродного анализа двух образцов) утверждают, что оно было основано в примерно 7500 г. до н. э. и до 6800 г. до н. э. достигло размеров города площадью 10 акров с населением около 2 тысяч человек. Дома в нем были глинобитными, с земляными полами и крышами, вероятно крытыми ветками и скрепленными глиной. Мертвых хоронили под полом, соблюдая удивительный культ, при котором голову хоронили отдельно от тела.

Начало выращивания съедобных растений и одомашнивания животных, учитывая практически неограниченные земельные угодья, способствовало существенному росту населения. Деревенские общины быстро росли, семьи в них были объединены совместным трудом и защитой от нападений. Впоследствии относительная стабильность в обеспечении продовольствием позволила освободить время и перейти к некоторой специализации. Два аспекта специализации имели практически неограниченные последствия для деятельности человека. Во-первых, это развитие ремесел, а во-вторых – появление особой социальной группы, профессионально занимавшейся религиозным ответом человека на шаблон, наложенный на его жизнь сельскохозяйственным циклом.