Величие
Шрифт:
Даже так? Неужели небушко расщедрилось и предоставило мне небольшой отпуск? Вот уж воистину бойся своих желаний. Вселенная или что там у нас наверху отвечает за судьбу, имеет весьма своеобразное чувство юмора. Сколько я мечтал отдохнуть от этой бесконечной череды бед — и вот, пожалуйста, Соколов. Распишись и получай удовольствие.
Пальцами я чувствовал легкую шероховатость натуральной кожи, которой был обит салон. Двери были обиты чем-то гладким — скорее всего, отполированное дерево. В самом автомобиле пахло не освежителем воздуха «елочка», а какой-то сложной парфюмерной композицией, похожей
— Приехали, шеф, — сказал водитель, и через несколько секунд автомобиль плавно затормозил.
Первым переднее пассажирское сидение покинул охранник — открыл дверь главному. Затем, видимо, сам водитель помог мне выбраться, аккуратно поддерживая под локоть. Люди у Кушнарева были вышколенные — немногословны, вежливы, каждое движение только по делу. Пока что плен и правда походил на передышку.
— Прошу, ваше сиятельство.
Мы прошли не по асфальту — ногами я чувствовал неровные края вымощенной брусчаткой улицы. Значит, все же центр: за его пределами так дороги не мостили. Улочка, впрочем, казалась тихой: я слышал звуки дорожного движения, но словно вдали.
Лишившись возможности видеть, я ощутил, как обострились остальные органы чувств. Нос уловил странную смесь ароматов: шоколад, какие-то цветы, прелость осенних листьев и… средство для мытья полов. Значит, рядом кофейня или кондитерская. Возможно, цветочный магазин или клумба. Еще парк или деревья. И кто-то мыл пол в столь поздний час. Причем совсем рядом.
Про полы я был полностью уверен — средством с таким же запахом пользовались в Аудиториуме. По воскресеньям все корпуса им пахли, когда мы возвращались с церковной службы. Да и сам я пару раз замывал пятна, когда Воронцов еще только учился пить. Даже вспомнил здоровенные пятилитровые канистры с концентратом и название мануфактуры — «Абрамов и Левин», с ароматом лимона и мяты.
Все это не имело бы никакого значения, кабы не один занятный факт: средства этой фабрики не встречались в свободной продаже. Их заказывали только оптом. А это означало, что, скорее всего, меня привезли в какое-то крупное здание. Торговый или бизнес-центр?
— Осторожно, ваше сиятельство, двери.
Судя по тому, как меня вели, мы прошли через двери-вертушки. Внутри было относительно тихо, а шагали мы по ковру. Значит, точно не торговый центр. И судя по механическим трелям звонка и приятным женским голосам, я бы сказал, что меня привезли в гостиницу. Либо в какой-то очень элитный жилой дом.
Ковры были везде, кроме лифта, в который меня заботливо проводили. Сам Кушнарев снова разговаривал с кем-то по телефону, но довольно быстро сбросил звонок. Лифт ехал долго, но плавно, и внутри играла приятная музыка. Затем несколько десятков шагов, ожидание…
Я зажмурился от света, который показался мне невероятно ярким после непроницаемой темноты мешка.
— Прошу прощения за неудобства, ваше сиятельство, — улыбнулся Кушнарев.
Я оглянулся по сторонам и едва удержался от того, чтобы присвистнуть. Такие президентские люксы я видел только в кино — просторно, с дорогой мебелью и дизайном, над которым работал какой-нибудь специалист с мировым именем. Жаль, шторы были плотно задернуты — вид из окон мог бы здорово помочь понять, где я находился.
На столе благоухала ваза с дорогущим букетом. Рядом расположилось ведерко со льдом, из которого соблазнительно торчало горлышко бутылки французского шампанского. «Вдова Клико», однако. Хм…
— Месье Кушнарев знает толк в отдыхе, — улыбнулся я.
«Авторитет» усмехнулся и жестом отпустил охрану. Бойцы послушно удалились, но ушли не особо далеко. Слуга в красно-золотой ливрее и забавной шапочке одним взглядом спросил разрешения открыть бутылку и, получив кивок, ловко наполнил бокалы шампанским.
— Прошу, Михаил Николаевич, — Кушнарев протянул мне высокий хрустальный бокал на тонкой ножке. — За знакомство. Хочется верить, перспективное.
Я принял подношение и приподнял бокал, поддерживая тост.
— Весьма впечатлен столь радушным приемом, Валерий Аркадьевич. Позвольте осведомиться, с чем связано это радушие? Неужели лишь с самим фактом моего происхождения?
Кушнарев кивком отпустил слугу и предложил мне сесть. Я занял место в кресле между столом и камином, хозяин торжества расположился напротив.
— Ваше происхождение, разумеется, обязывает, и все же дело не в этом, Михаил Николаевич. Ваша слава идет впереди вас.
Я приподнял брови.
— Неужели?
— Полно вам скромничать. Вы в свои весьма юные годы уже оставили след в истории. Наследник падшего рода, вернувший ему престиж. Обладатель уникального дара, один из самых перспективных студентов Аудиториума. И это я еще не начал перечислять ваши заслуги на поприще государственной службы… Согласитесь, прием столь выдающегося гостя стоит того, чтобы ограбить погреб на одну хорошую бутылку.
Я пригубил восхитительное шампанское и поставил бокал на столик.
— Восхищен вашей осведомленностью.
— Вы не особенно и прятались. С некоторых пор.
— Полагаю, одной бутылкой не обошлось, — улыбнулся я. — Едва ли эти покои — ваши личные.
— Здесь все можно назвать моим личным. Здание полностью принадлежит мне. И вы вольны чувствовать себя как дома в этих стенах. Это, разумеется, не Ириновка, но комфорт вы оцените.
Многовато знал этот загадочный товарищ. Причем, что интересно, он действительно не был одаренным — я чувствовал вполне обычный фон лишенного силы человека. Разве что он мог пользоваться артефактами, влияющими на проекцию фона. Но все-таки я склонялся к тому, что Кушнарев и правда был самым настоящим простолюдином.
— Так чего же вы ждете от моего пленения, Валерий Аркадьевич?
— Эх, ищейки, — вздохнул он. — Вечно всюду ищете подвох. Стоит чему-то пойти по хорошему сценарию, как вы сразу же бросаетесь искать, а чем же придется платить за это благо. Поверьте, мое желание оказать вам достойный прием вполне искренне: все же я не чудовище и прекрасно понимаю, что поставил вас в затруднительное положение.
— Но?
— Но своего рода подвох имеется. Несмотря на личный интерес к вашей персоне, я действительно рассчитываю заручиться вашим расположением, — признался «авторитет». — Если у вас получится вернуть Петрополь государю, а я продолжаю думать, что имел место именно переворот… Мне понадобятся друзья при дворе.