Великан
Шрифт:
Я всегда любила игрушки, особенно создавать их. И вот когда мне было пятнадцать, в компании «Love Toy» заинтересовались моими разработками и, рискнув, они приняли меня на работу.
Так что пока я разрабатываю для них игрушки, и мне это очень интересно. А дальше? Может быть, я поступлю в колледж, чтобы получить образование в сфере бизнеса.
Сейчас даже думать не хочу об этом. Я наслаждаюсь своим первым ощущением самостоятельной жизни. Даже если и не выгляжу достаточно взрослой для этого. Но я справлюсь.
Мои родители сделали для меня всё,
Ну а я смогу сама о себе позаботиться.
— Знаю, но мне очень хотелось бы посмотреть, как будет выглядеть твоя квартира, когда все будет готово.
Я смеюсь, потому что уверена, что она уже может себе это представить. Ведь это она помогла мне найти эту квартиру, и мы вместе упаковали мои вещи.
— Я пришлю тебе много фотографий.
— Хорошо, только не вздумай добавить меня на эти фото в фотошопе! — строго говорит она, и я смеюсь.
— Но так будет похоже на то, что ты здесь, рядом со мной, — парирую я.
— Ты выбираешь самые плохие фото…
Я смеюсь ещё громче, и слышу в трубке, как мой папа смеется вместе со мной. Через секунду раздается громкий гудок.
— Мы отплываем, милая, — слышу, как папа говорит это маме.
— Я напишу вам по электронной почте, — обещаю я, зная, что в море у них не всегда будет сеть. Мама говорила мне это пять миллионов раз с тех пор, как поняла, что я твёрдо решила остаться на новом месте и не переезжать во Флориду
— Будь осторожна, — добавляет она. — И слишком не волнуйся.
— Хорошо, — успокаиваю её.
Мама всегда говорит, что я становлюсь неуклюжей только тогда, когда волнуюсь. На самом деле она имеет в виду, когда я возбуждаюсь. А я легко возбуждаюсь.
— Я люблю тебя, — слышу голос отца.
— Люблю вас обоих, — говорю им, прежде чем закончить разговор.
Когда поднимаю глаза, то вижу Пола, который стоит у двери и что-то пишет в блокноте.
— Все готово? — спрашиваю, вставая и осторожно направляясь к двери, чтобы не упасть снова. Я беру планшет и расписываюсь там, куда он указывает.
— Спасибо, — прощаюсь, когда он уходит со своими ребятами, и закрываю дверь.
Наконец-то, я совсем одна в своём новом доме. Я кручусь по сторонам, решая, с чего мне начать и замечаю бейсболку одного из грузчиков, лежащую на ящике. Схватив её, открываю дверь, чтобы позвать Пола. Но его уже нет. Придётся спуститься вниз, пока они не уехали.
Но я забыла в гостиной телефон, и мне надо вернуться за ним, ведь я обещала маме, что не выйду без него из дома.
Быстро повернувшись, чтобы взять телефон, я впечатываюсь лбом в свою закрытую входную дверь.
— Ой! — вскрикиваю, потирая лоб. — Ну конечно, — бормочу себе под нос, взявшись за ручку.
Какой-то шум раздаётся у меня за спиной, и я, обернувшись, понимаю, что он был из-за соседней двери.
Соседи?!
Наверное, мне надо представиться им, или они сами должны представиться мне? Или мне надо подождать, пока мы не столкнёмся друг с другом?
Один из грузчиков возвращается, протягивая ко мне руку за бейсболкой.
— О, ты нашла её.
— Да, она лежала на одной из коробок, — говорю, протягивая ее ему. Он смотрит на мой лоб и борется со смехом.
— Спасибо, — говорит он и быстро уходит, но я слышу, как он смеется.
Я оглядываюсь на дверь напротив.
Что-то привлекает моё внимание к ней.
Я долго стою, пытаясь побороть возникшее желание постучать в неё.
И любопытство все-таки одолевает меня.
Глава 2
Булл
Я смотрю в глазок, наблюдая за девушкой. Мельком я её уже видел, когда грузчики вносили вещи. Но они ушли, а она так и осталась стоять в коридоре, смотря на мою дверь.
Шесть лет назад я переехал в этот дом и почти никуда не выхожу из своей квартиры. С интернетом и услугами доставки на дом мне это и не нужно. Всё что угодно доступно мне в любое время.
Наверное, многие могут подумать, что трудно жить затворником, но при такой внешности, как у меня, выходить на люди – полный отстой. Так что моя квартира стала моим убежищем, ведь лучше быть одному, чем ловить на себе косые взгляды людей, которые смотрят на тебя, как на изгоя.
Моя мама назвала меня Булл (прим. переводчика: Булл с англ. бык), когда впервые увидела меня. По её рассказам, пока она была беременна мной, я поднимал «бурю» в её животе, а потом, когда родила меня, я оказался в два раза больше других детей в роддоме.
Благодаря моему телосложению, я установил рекорд штата, как самый крупный родившийся ребёнок, и потом из года в год продолжал ставить рекорды, пока не перестал ходить к врачу. Мне не очень нравилось, что на меня смотрят так, будто я вот-вот разнесу здание вдребезги.
Мне приходится пригибаться, чтобы пройти в дверной проем или согнуть колени, чтобы попасть под душ, но я не монстр.
Моя проблема не только в высоком росте, а ещё и в том, что я действительно сложен, как бык.
У меня широкое тело с мощными руками и ногами, и скорее всего, я вполне могу оказаться, самым сильным человеком в мире. Я с лёгкостью поднимаю тяжести, но в пределах разумного, конечно. Например, мешок муки для меня, не тяжелее коробки спичек.
Поэтому людей пугает моя внешность и сила.
Это и есть главная и единственная причина, из-за которой я живу затворником. Одному жить намного проще.
Моя мама умерла, когда я был ещё маленьким, а своего отца я и не знал.
Сейчас же, когда смотрю на крошечную девушку, невольно задумываюсь, есть ли у неё семья, которая присматривает за ней или она тоже одна?
Когда я увидел её, подумал, что она чья-то младшая сестра, которая переезжает сюда со своей семьёй, но потом понял, когда она стала давать указания грузчикам, куда поставить вещи, что, скорее всего это её квартира.