Великая дедвудская тайна
Шрифт:
— Только теперь за ней лучше смотрят, — добавил Семьдесят пятый.
— Вот как! Значит, мистер Силсби ее похитил?
— Да, сударыня, поговаривали, будто она сама убежала. Но доказать не доказано. И потом не водилось за ней этакой привычки.
Миссис Райтбоди как бы невзначай спросила:
— Конечно, она хороша собой?
Глаза обоих мужчин загорелись.
— Насчет этого будьте спокойны! — выразительно сказал Семьдесят четвертый.
— Да вы бы в нее просто влюбились! — подхватил Семьдесят пятый.
Миссис Райтбоди про себя усомнилась в этом, но прежде чем она успела задать следующий вопрос, гости снова удалились на совещание. Когда они вернулись, в их тоне и манерах стало чуть больше теплоты и доверия, и Семьдесят пятый высказал свои мысли с большей откровенностью.
— Мы хотим сказать, сударыня, коли обмозговать это дело со всех сторон да без скопидомства, раз уж вы имеете интерес, и мистер Райтбоди имел интерес и, по всему видать, его облапошил и сбил Силсби, так мы, стало быть, согласны выслушать ваше предложение, как вы есть дама и имеете интерес.
— Понимаю, — быстро сказала миссис Райтбоди. — Ивы представите мне все документы?
Мужчины снова отправились на совещание.
— Мы хотим сказать, сударыня, что, наверное, у нее есть все бумаги, только...
— Я должна их получить, вы понимаете, — прервала миссис Райтбоди. — За любую цену!
— Вот мы и думали сказать, сударыня, — степенно продолжал Семьдесят пятый, — коли все взять в расчет, и раз уж вы дама, так куда ни шло, берите ее себе с бумагами, родословной и гарантией за тысячу двести долларов!
Говорят, будто миссис Райтбоди задала еще один вопрос, после чего упала в обморок. Однако доподлинно известно, что на другой день весь Дедвуд знал о том, как миссис Райтбоди призналась комитету бдительных, что ее супруг, прославленный бостонский миллионер, страстно желавший завладеть знаменитой гнедой кобылой Эбнера Спрингера, подговорил беднягу Джоша Силсби ее выкрасть. А когда дело провалилось, вдова умершего бостонского миллионера лично вступила в переговоры с владельцами кобылы.
Так это было или нет, но мисс Элис, вернувшись к вечеру домой, застала мать с жестокой головной болью.
— Мы уедем отсюда с первым же пароходом, — томно протянула миссис Райтбоди. — Мистер Райдер обещал сопровождать нас.
— Но мама...
— Здешний климат хвалят совершенно незаслуженно. Он уже сказался на моих нервах. А для тебя, Элис, здесь нет подходящего общества, и мистер Марвин, естественно, недоволен тем, что мы так долго не возвращаемся.
Мисс Элис чуть покраснела.
— А твои поиски, мама?
— Я их прекратила.
— А я нет, — тихо сказала Элис. — Ты помнишь моего проводника в Йосемите — Станисло Джо? Так вот, этот Станисло Джо... как ты думаешь, кто он?
Миссис Райтбоди осталась томно равнодушной.
— Станисло Джо — сын Джоша Силсби.
От удивления миссис Райтбоди села прямо.
— Но, мама, он ничего не знает о том, что известно нам. Отец обращался с ним постыднейшим образом и бросил его на произвол судьбы много лет тому назад. А когда Силсби повесили, бедняжка, чтобы избежать позора, переменил имя.
— Но если он ничего не знает о клятве своего отца, то что тут интересного?
— Ничего. Просто я подумала, что это, быть может, могло бы к чему-нибудь привести.
У миссис Райтбоди зародились подозрения насчет этого «чего-нибудь», и она резко спросила:
— Позволь, но как ты все это узнала? Ты ни словом не обмолвилась об этом в долине.
— Но я ничего не знала до сегодняшнего дня, — ответила мисс Элис, отходя к окну. — Просто... он случайно приехал сюда и все мне рассказал.
Часть IV
Если друзей миссис Райтбоди поразило ее необычайное и неожиданное паломничество в Калифорнию, предпринятое столь поспешно после кончины супруга, они были поражены еще более, узнав год спустя, что она помолвлена с неким мистером Райдером, скупые сведения о котором сводились лишь к тому, что он уроженец Калифорнии и состоял в переписке с ее мужем. Было достоверно известно, что он богат и, должно быть, не авантюрист, — по слухам, у него была репутация человека отважного и мужественного, но даже поклонников своеобразного юмора мистера Райдера чрезвычайно шокировали его грамматика и жаргонные выражения. Говорили, будто мистер Марвин после единственной встречи со своим будущим тестем вернулся домой в таком негодовании, что его помолвка с мисс Элис расстроилась. История с кражей лошади в более или менее искаженном виде усердно рассказывалась теми, кто утверждал, что не верит ни единому слову. И только одно лицо в семействе Райтбоди, и, кстати, новое лицо, спасло их от полного остракизма. Это был приемный сын будущего главы дома — молодой мистер Райдер, чьи образованность, манеры и элегантность настолько пленили Бостон, что он стал очередной сенсацией. Многим казалось, что, живя под одним кровом с таким интересным молодым человеком, мисс Элис должна будет предать забвению все свои мечты о приобретении профессии, но общество его жалело, и строились всевозможные планы, которые должны были помешать ему уронить себя, породнившись с семейством Райтбоди.
В зимний вечер, когда со смерти мистера Райтбоди прошло ровно два года, в его библиотеке горел свет. Но в кресле покойного сидел мистер Райдер-младший, приемный сын будущего главы этого дома, а напротив него стояла мисс Элис, устремив свои черные глаза на стол.
— За этим что-то кроется, поверь мне, Джо. Ты никогда не слышал, чтобы твой отец упоминал о моем?
— Никогда.
— Но ты же говоришь, что он окончил колледж и происходил из хорошей семьи. В юности у него, наверное, было много друзей.
— Элис, — мрачно сказал молодой человек. — Когда я чего-нибудь добьюсь в жизни, смою пятно с моего имени и смогу снова с честью носить его перед людьми, перед тобой, Элис, вот тогда настанет время вспоминать прошлое. А до тех пор...
Однако Элис стояла на своем.
— Я помню, — продолжала она, почти не обратив внимания на его слова, — когда я вошла сюда в тот вечер, папа читал какое-то письмо и казался расстроенным.
— Письмо?
— Да. Но, — добавила она со вздохом, — когда мы нашли отца уже без сознания, письма при нем не было. Должно быть, он его уничтожил.
— Вы пробовали искать его в бумагах? Письмо, быть может, даст ключ к разгадке.
Молодой человек взглянул на бюро, Элис поняла его и сказала:
— Нет-нет! Там хранились только деловые бумаги, в безукоризненном порядке, — ты ведь знаешь, как он был методичен в своих привычках, — а также деловые и частные письма.
— Посмотрим их, — предложил молодой человек, поднимаясь.
Они выдвигали ящик за ящиком и перебирали пачку за пачкой писем и деловых бумаг, которые лежали аккуратными стопками. Вдруг Элис вскрикнула от неожиданности и достала со дна ящика старинный нож слоновой кости для разрезания бумаги.