Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг.
Шрифт:
22 декабря. Петербург — Москва, Александрия
Тысячи благодарностей вам обоим за чудесные открытки и за ваши любезно приготовленную и присланную работу, посылаю вам фотографии и открытки. С наилучшими пожеланиями,
Старушка Аликс.
(ОР РГБ. Ф. 253. К. 16. Ед. хр. 4. Л. 3. — на англ. яз.)
Имп. Александра Феодоровна, Николай II — вел. кн. Сергею
Александровичу, вел. кн. Елисавете Феодоровне
24 декабря. Петербург — Александрия
Сердечно благодарим
Аликс, Ники.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 90. Л. 126.)
Вел. кн. Сергей Александрович — Николаю II
29 декабря. Москва — Петербург
Приношу сердечную благодарность за рыбу и икру, которыми с великой благодарностью будем питаться. Крепко вас обнимаем.
Сергей.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1410. Л. 64.)
1895 год
В начале нового царствования русское либеральное общество ожидало от власти перемен, невозможных ранее при Александре III, и прежде всего, принятия конституции, утверждения парламентского строя. Выразителями этих западных идей стали земства. На их собраниях раздавались не только отдельные речи, но были приняты и всеподданнейшие адреса. Не ответить государь не мог — его молчание было бы истолковано как согласие на внутриполитические реформы. 17 января Николай II принял земские депутации. Морально поддержать государя приехал Сергей Александрович, видя в этом свой «долг и в память Саши». Первые решения государя и первые слова великого князя о новом правлении: «С кончиной Саши — это каторга».
А государь? Он «так недавно женился, еще на днях вкусил начала блаженства на земле — совместной жизни с горячо любимым существом». Вместе с женой они мечтают о «спокойной чудной жизни» и по мере возможности живут уединенно, замкнуто — во многом это объясняется беременностью императрицы.
Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна, напротив, должны «то открывать какой-нибудь съезд, то посетить благотворительный базар, то праздновать 25-летие или 50-л<етие> какой-нибудь школы, то быть на выставке кустарных изделий, то открытие школы ремесленно-художественной, то выставки старинных картин и вещей et ainsi de suite (и так далее — фр.) и без конца!!». Они устраивают благотворительный базар, на этот раз в пользу городских попечительств о бедных, и сами же становятся за прилавок: великий князь торгует зонтиками, великая княгиня — самыми разнообразными вещами, и каждый покупатель желает «получить какую-либо вещь из ее рук, так что ей не приходилось присесть, хотя бы на минуту». В благодарность за ее труды, принявшие участие в этой акции дамы поднесли великой княгине вышитый рисунок В. М. Васнецова.
В конце лета великокняжеская чета едет отдохнуть за границу — Елисавете Феодоровне необходимо пройти курс лечения во Франценсбаде; только 1 октября они возвращаются в Россию, заезжают в Царское Село навестить Николая II и Александру Феодоровну, и Елисавете Феодоровне, к огорчению мужа, приходится остаться здесь, так как ее сестра-императрица может родить «на днях».
Младенец Ольга появится на свет только 3 ноября. Во время схваток роженицы государь, мать-императрица и вел. кн. Елисавета Феодоровна «втроем… находились неотступно при Аликс». Пережив вместе этот трудный день и разделив радость родителей, великая княгиня останется с ними еще на месяц, чтобы на первых порах помочь сестре. В Москву к своим обязанностям она смогла вернуться только в конце ноября, в день ее приезда была устроена «большая дамская встреча».
Вел. кн. Елисавета Феодоровна — Николаю II
Открытка
Нежно целую тебя, милый Ники!
Пусть твоя милая молодая женушка осветит твою жизнь, которая началась, увы, с такого горя в твоем доме.
Любящая тебя Сестра
Элла.
1894–1895
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1253. Л. 51 об. — на англ. яз.)
Вел. кн. Елисавета Феодоровна — Николаю II
Открытка
Для вас, мои дорогие!
Солнца! Цветов! Любви бесконечной и благословений на весь следующий год! Элла.
1894–95
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1253. Л. 50. — на англ. яз.)
Первым заявлением государя о политическом курсе страны стало его выступление на встрече с депутатами от городов, земств и дворянства, прошедщей 17 января.
Идея этого выступления принадлежала обер-прокурору К. П. Победоносцеву, который и написал саму речь. 12 января вместе с сопроводительным письмом он отправил ее в Москву на рассмотрение вел. кн. Сергея Александровича.
Вел. кн. Сергей Александрович — вел. кн. Павлу Александровичу
14 января. Александрия
…Чувствую, что мне следовало бы поехать в Питер и многое сказать Ники, но не решаюсь — посмотрю! Ехать с женой на несколько дней я не могу, ибо это бросать деньги зря — одному как-то не хочется — одним словом, еще увидим. Но я мучаюсь, ибо чувствую, что мой долг в память Саши — ехать и говорить et avec cela en allant a Peterbourg j’ai l’air de me donner tant d’importance (и вместе с тем, если я поеду в Петербург, это будет выглядеть так, будто я возомнил о себе — фр.) — если б кто-нибудь мог мне сказать и посоветовать — я все боюсь показаться нахалом, тем более, что в данную минуту у меня нет предлога ехать, как все это скучно и глупо, и зачем я нахожусь в таком положении?..
…Ах, как мне хотелось бы не быть при деле — уйти в «частную жизнь». С кончиной Саши — это каторга…
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 202. Л. 7–8.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
16 января. Николаевская Чугунка.… Муравьев [862] в ответ на мой запрос отвечал, что прием депутаций завтра — решился ехать в Питер — телеграф<ировал> Ники — получил разрешение — говорил обо всем с женой…
862
Муравьев Н. В.
Еду, ибо чувствую, что это мой долг и в память Саши! Начатое мною дело должен докончить или видеть его торжество!
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 31. Л. 20.)
Из речи Николая II на встрече с депутатами от городов, земств и дворянства
17 января. Петербург.…Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления; пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой покойный незабвенный Родитель.