Великая Отечественная катастрофа-3
Шрифт:
Сопоставление качественных показателей артиллерии обеих сторон показывает, что ни о каком значительном превосходстве немецкой артиллерии не может быть и речи. И в РККА, и в вермахте на вооружении находились как модернизированные образцы орудий эпохи Первой мировой войны, так и создававшиеся в конце 1920-х-1930-е гг. Перспективные разработки советских конструкторов создавали значительный задел для дальнейшего совершенствования артиллерии РККА. Кроме того, Красная Армия получила на вооружение БМ-13 — знаменитую «катюшу», ликвидировав германскую монополию на реактивные системы залпового огня в сухопутных войсках. Так что говорить о превосходстве немцев в качестве артиллерии нет никаких оснований. Другое дело, что артиллерийские части вермахта имели боевой опыт и отработанное взаимодействие с другими родами войск на поле боя. Используя свой опыт современной войны, германские артиллеристы в начале войны действовали более умело и добивались серьезных успехов.
Анализ качественного состояния авиации сторон, предпринятый в новейших исследованиях [105] , показывает, что советские ВВС и Люфтваффе имели на вооружении вполне сопоставимую технику. Какие-то параметры были
105
Герасимов Г. Количественно-качественная характеристика ВВС РККА накануне войны//Авиация и космонавтика — вчера, сегодня, завтра. 2000. № 1. С. 1–6; Алексеенко В. И. Советские ВВС накануне и в годы Великой Отечественной войны//Авиация и космонавтика — вчера, сегодня, завтра. 2000. № 2. С. 1–7, № 3. С. 1–8, № 4. С. 1–8; Свигцев В. Н. Указ. соч. С. 323–342; Солонин М. На мирно спящих аэродромах… 22 июня 1941 года. М., 2006.
Таблица 28
Численность самолетов в ВВС Германии и СССР [106]
Этот сам по себе довольно неожиданный факт объясняется не только имевшимися тогда материальными возможностями германского военного командования, но также и тем, что решение напасть на Советский Союз не было обеспечено соответствующими энергичными мерами в области вооружения. Его производство не было соотнесено с потенциалом противника, поскольку германское руководство исходило из того, что сможет имеющимися силами уничтожить военный потенциал СССР в течение нескольких недель» [107] .
106
Боевой и численный состав Вооруженных Сил СССР в период Великой Отечественной войны. Статистический сборник № 1. С. 50–52; Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 5/1. S. 554–555.
107
Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4. S. 188–189.
Таким образом, явного качественного превосходства техники, как и ее количественного превосходства, у вермахта не было. Однако подготовка личного состава и эксплуатация этой техники в вермахте были более высокими, чем в Красной Армии. Явным преимуществом вермахта было то, что сосредоточенные для нападения на СССР войска находились в развернутом состоянии и полной боевой готовности, а Красная Армия еще только начала сосредоточение и развертывание войск на Западе. Германские войска имели достаточно высокий боевой дух и рассчитывали еще на одну молниеносную войну. К лету 1941 года вермахт был сильнейшей армией мира, что делало его очень серьезным противником. И если советским конструкторам удалось еще до войны создать технику, которая вполне соответствовала тогдашнему мировому уровню военно-технических разработок или даже превосходила его, то Красной Армии еще только предстояло научиться бить врага этой техникой, и учеба эта была долгая и трудная. Все это лишний раз показывает, что попытки отечественной историографии объяснить вслед за Сталиным поражения советских войск в начале войны то количественным, то качественным превосходством германской техники не обоснованы. Вооружение войск сторон было вполне сопоставимым по своим качественным параметрам, не имел вермахт в целом и количественного превосходства. Поэтому на первое место выходит вопрос об уровне подготовки войск и о рациональном использовании наличных сил Красной Армии, об умении ими правильно распорядиться. Именно этого умения и не хватило советскому военно-политическому руководству, что и привело к столь трагическому началу войны. Неправильная оценка международной обстановки накануне германского нападения и недостатки в боевой выучке войск стали главными причинами, предопределившими поражения Красной Армии в начале войны. Войска, не будучи развернутыми и укомплектованными, должны были с ходу вступать в сражение с превосходящими их в каждом отдельном бою силами противника, который действовал в целом более профессионально. К сожалению, героизм воинов Красной Армии не мог компенсировать недостатки в боевой подготовке личного состава и отсутствие налаженной системы управления войсками.
Таким образом, анализ отечественной историографии показывает, что за прошедшие десятилетия представления по вопросу о численности войск сторон к началу Великой Отечественной войны кардинально изменились. Соответственно, оказалась опровергнута версия о полном численном превосходстве противника, бывшая привычным объяснением причин «временных неудач» Красной Армии. Имеющие цифровые данные показывают более сложную картину. Выяснилось, что в принципе советское военно-политическое руководство имело возможность сосредоточить на ТВД группировку войск, которая превосходила бы войска противника. Однако Красная Армия должна была завершить стратегическое сосредоточение и развертывание не ранее 15 июля 1941 года. В результате германскому командованию удалось развернуть компактные, полностью боеготовые группировки, которые смогли создать в полосах своих главных ударов практически подавляющее превосходство над советскими войсками прикрытия. Внезапное нападение и высокие темпы наступательных операций позволили вермахту громить войска Красной Армии по частям, навязывая противнику свою волю. Ныне совершенно очевидно, что при анализе проблем трагедии 1941 года ключевыми становятся вопросы об умении советского командования распорядиться наличными силами и о боеспособности советских войск.
Вместе с тем следует отметить, что проблема качественного состояния вооруженных сил (а не только вооружений) сторон требует прежде всего разработки соответствующей методики исследования этого непростого вопроса. К сожалению, сегодня ничего подобного нет и, насколько можно судить по литературе, сама эта методологическая проблема все еще плохо осознается.
Однако отсутствие подобной методики ведет к тому, что в исследованиях будут превалировать субъективные оценки, а проблема так и останется нерешенной. Современное состояние историографии по вопросу о соотношении сил сторон к началу войны показывает, что он все еще окончательно не решен. Так, по германским войскам окончательно выяснено лишь количество дивизий и самолетов. Для выяснения всех остальных показателей требуется тщательное изучение документов вермахта, которое пока не проводилось. Столь же тщательное исследование требуется и в отношении вооруженных сил бывших союзников Германии. Что касается Красной Армии, то здесь необходимо введение в научный оборот более подробных данных по численности отдельных соединений и объединений, что позволит получить более точную картину распределения сил к 22 июня 1941 года.
Марк Солонин. Удар по аэродромам — мифы и факты
Из всех мифов о начале войне, созданных советской «научно-исторической» пропагандой, этот — самый абсурдный и самый живучий. «На рассвете 22 июня 1941 г. немецкая авиация нанесла сокрушительный уд ар по аэродромам советских ВВС… Атаковано 66 аэродромов… В первый день войны на земле было уничтожено 800 самолетов… 1200 самолетов… Более 2000 самолетов… Еще до полудня 22 июня на аэродромах было уничтожено 1200 самолетов… Уничтожив в первые же часы войны главные силы советской авиации, противник…»
Это «знают» все. Об этом написаны (буквально такими или же похожими словами) сотни книг и десятки тысяч газетных статей. В отстаивании этой «истины» оказались едины партийные «историки от ГлавПУРа» и автор «Ледокола». Каждый школьник, готовясь к выпускному экзамену, должен был выучить эти заклинания наизусть.
Как и положено настоящему мифу, этот живет по своим собственным законам, не только не нуждаясь в каком-либо документальном подтверждении, но и не ослабевая от того потока новых фактов, которые стали доступны всем желающим с начала 90-х годов. Уже одно только сравнение сакраментального числа «1200 самолетов» с общей численностью группировки советской авиации на западном ТВД показывает, что 87 % (шесть из семи)самолетов от «внезапного нападения» не пострадали вовсе. И на следующий день после пресловутого «1200, из них 800 на земле», советские ВВС должны были многократно превосходить в численности своего противника. Потери летного состава — а это и есть основа основ боеспособности военной авиации — были (в процентном отношении) и вовсе ничтожными. Что же тогда привело к катастрофическому разгрому?
Миф о «мирно спящих аэродромах» был старательно вылеплен коммунистическими пропагандистами отнюдь не случайно. Во-вторых, история про мирно спящую страну, ставшую объектом подлого вероломного нападения, была очень кстати — эта легенда снимала много «ненужных» вопросов о реальных планах и задачах товарища Сталина. Но даже не это было самым главным. Прежде всего нужно было вбить в сознание современников трагедии, их детей и внуков представление об объективной неизбежности, неотвратимости того, что произошло летом 41-го. Для чего как нельзя лучше подходил миф о некой «супер-экстра-эффективности», неотъемлемо присущей такому тактическому приему, как удар по аэродромам. Вероломный противник, воспользовавшись наивной доверчивостью товарища Сталина, смог воспользоваться этим чудодейственным приемом — и вот с этого все беды и начались…
В стремлении представить удар по аэродромам в качестве «волшебной палочки», способной в считанные часы переломить ход войны в воздухе, советские историки-пропагандисты исхитрились превзойти во вранье даже самого брехливого д-ра Геббельса. Так, за всю кампанию мая-июня 1940 года французская авиация безвозвратно потеряла от ударов по аэродромам 234 самолета(что составило всего 26 % от ее общих потерь). Базировавшиеся во Франции истребительные части английской авиации в первые шесть дней майских боев потеряли на земле всего 4 (четыре) самолета. Разумеется, столь скромные цифры не устраивали нацистскую пропаганду, поэтому германские информационные агентства заявили, что уже 11 и 12 мая 1940 года на земле было уничтожено 436 самолетов противника. Один же из многих советских профессоров, академик РАН, доктор военных наук и прочая утверждает, что «10 мая в результате ударов по 72 французским аэродромам было уничтожено несколько сот самолетов, а 11 и 12 мая состоялись повторные массированные удары, которые вывели из строя еще 700–750 французских самолетов…»