Великая Отечественная: война продолжается
Шрифт:
неверных настроений о том, будто Красная Армия и русский народ только и мечтали
о приходе немцев. Это представление ни в малейшей степени не представляет
действительности. Признавая элементы пораженчиства в армии и народе, необходимо
в оценке его строго соблюдать пропорции. К тому же пораженчество было довольно
скоро изжито даже в этих скромных размерах. Этому способствовало то, что очень
скоро завоеватель сбросил маску "освободителя народа" и явился русским во всей
реальности жестокого беззакония".
Из записей аналитика СД:
"До сегодняшнего дня упорство в бою объяснялось страхом перед пистолетом
политрука и комиссара. Иногда полное безразличие к жизни истолковывалось, исходя
из животных черт, присущих людям Востока. Однако снова и снова возникало
подозрение, что одного голого насилия недостаточно, чтобы вызвать доходящую до
безразличия к собственной жизни решимость в бою".
Просветил аналитик, спасибо ему. Теперь мы знаем истоки верности Отчизне,
доблести, знаем, отчего советский народ в те годы выказал беспримерный и
поголовный героизм — животные черты и пистолет политрука у виска. Ага.
Летописец армии «Север» Вернер Хаупт: "Русские отходили полными соединениями, в
полном боевом порядке. Пленных было мало".
Гот: "На пути дальнейшего продвижения к Неману наши войска все время встречают
упорное сопротивление русских".
Манштейм: "Часто случается, что русские солдаты поднимают руки, чтобы сдаться, а
после того как наши пехотинцы подходят к ним, они вновь прибегают к оружию или
подрывают себя и наших солдат".
Из донесений в ОКХ:
"Если на Западе и в польской компании окруженные силы противника в основном
почти добровольно сдавались в плен на 100 %, здесь происходит совсем иначе. Очень
большой процент русских укрылся в лесах. На болотах, в непроходимой местности.
Они стойко уклоняются от плена".
Генерал Гальдер, из дневника: "28 июня 1941 г. Поражает, что за все время боев
было захвачено очень мало пленных (около 35 тысяч), наряду с большим
количеством трофеев (около 1 300 танков).
30 июня. Сбито 200 самолетов противника. Сообщается, что противник уже вынужден
бросать в бой совершенно устаревшие четырехмоторные машины.
3 июля. Огромные географические просторы и упорное сопротивление противника
потребует еще много недель наших усилий".
Генерал Эрих фон Манштейм: "Война идет не только на фронте — в тылу на немецких
солдат нападают гражданские лица".
А теперь попытаемся представить то время и воспитание масс, менталитет вообще
русского человека и решить для себя — было или не было.
Граф Толстой про войну 1812 года отмечал: "Каждый русский, не основываясь на
умозаключения, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежит в наших
отцах, мог бы предсказать то, что свершилось".
Ничего с тех пор не изменилось, потому что патриотизм и сила духа не исключение
из правила, а правило для русского народа. И героизм его — не пропаганда, не
единичный случай — это норма жизни, натура всего народа.
"Вообще трудностей с гражданским населением не возникало, так как мы
своевременно издали строгие приказы" — писал генерал Герман Гейер. А вот сам
приказ:
"У тебя нет сердца и нервов — на войне они не нужны.
Уничтожь в себе жалость и сострадание — убивай всякого русского, не
останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик —
убивай, и этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и
прославишься навеки!"
Вот и прославлялись. Без скидок на возраст, пол, национальность. Для немцев в
принципе разницы не было, кто и что, а по национальному вопросу они тем более не
делили — некогда и незачем. Все равно недочеловеки, низшая раса — делать больше
нечего, делить варваров на русских, украинцев, литовцев, белорусов.
Великое дело — пропаганда. Внушили "ты господин, ты ариец, высшая раса, тебе все
можно", и нет преград для такого «господина» ни моральных, ни этических.
В 1941 году немцы кидали листовки нашим, чтобы ослабить их сопротивление. А в
листовках как раз и говорилось, что советские войска полками сдаются на милость
рейха — нормальное выступление на идеологическом фронте, спланированное. Однако
деморализации советских войск отчего-то не наступало. "Оптимизм большевистских
войск повышается!" И еще листовки на голову — авось проймет. Нет, ничего.
Бои, понятно, шли, листовки, понятно, валялись. Фронт двигался, листовки
оставались. Читали их многие и не только красноармейцы — население. Ему, кстати,
еще в июле немцы объявили — Москву взяли, прошлая жизнь не вернется, не мечтайте,