Великая шаисса
Шрифт:
— Может, все-таки поешь?
— Нет, спасибо, — и я отпила маленький глоток из стакана.
— Тогда расскажи, что у тебя с северным принцем.
— А что у меня может быть с северным принцем? Я стараюсь с ним подружиться — между прочим, по твоему распоряжению.
— И именно поэтому ты сбежала от него вчера с такой скоростью, словно за тобой гнались все демоны ночи? Что между вами произошло, Амина?
Я прижала пальцы к вискам.
— Ох, как болит голова. Ровным счетом ничего не произошло, Селим. Просто внезапно я почувствовала резкую дурноту. Если бы меня стало тошнить при Эдвине, то это не добавило бы мне привлекательности в его глазах,
Селим некоторое время с подозрительностью смотрел на меня, но, похоже, впечатлился моим болезненным видом и поверил мне.
— Но ты ведь будешь продолжать видеться с ним?
— А что на это скажут мои женихи? Вряд ли кому из них понравится подобное поведение будущей жены.
— Ничего они не скажут, — отрубил Селим. — Промолчат, даже если узнают. Помимо того, что ты — великая шаисса, получить которую в жены — честь для любого, ты еще никому из них не высказала предпочтения, следовательно, пока являешься женщиной свободной. Так что никто ни в чем не посмеет тебя упрекнуть.
Брат был прав. Я сама себя загнала в ловушку: предлог не встречаться с Эдвином я получу, только определившись с кандидатурой будущего мужа. И все же выиграть немного времени я могла.
— Разумеется, я увижусь с принцем снова, но только тогда, когда почувствую себя окончательно здоровой.
— Наверное, тебе надо отдохнуть, — заботливо произнес Селим. — Все-таки столь длительное путешествие, как то, что тебе пришлось совершить, не могло пройти без последствий.
— Да, ты прав, — согласилась я.
— Тогда приляг, поспи. Я навещу тебя завтра.
С этими словами брат оставил меня. А я, выждав немного, приступила к трапезе.
Я собиралась последовать совету Селима и весь день провести в своих покоях. И никак не ожидала, что вечером ко мне пожалует очередной гость.
Когда Рания доложила мне о визите Искандера, я с трудом удержалась от гримасы. Однако же настойчивый молодой человек! Ему ведь уже передали, что я захворала и гостей не принимаю. Перед выходом из комнаты бросила на себя взгляд в зеркало — припухлость и краснота глаз уже ушли, а вот бледность осталась. А еще меня бил озноб, поэтому я накинула на плечи шаль, расшитую райскими птицами. Яркие краски только подчеркивали мой нездоровый вид, но сейчас мне это было на руку: долго беседовать с Искандером у меня намерения не было, а недомогание — отличный повод прервать его визит.
— Я счастлив вновь лицезреть вас, прекрасная шаисса, — высокопарно начал претендент на мою руку, — и счастье мое омрачает лишь то состояние, в котором вы находитесь.
— Я тоже рада видеть вас, шейн, — ответила я. — Правда, боюсь, что сейчас не могу уделять гостям должного внимания. Желаете кофе?
— Не откажусь.
Я поманила бесшумно стоящую у стены Фатиму.
— Принеси моему гостю кофе и сладости, а мне — гранатовый сок.
Фатима поклонилась и вышла, а Рания и Найме остались в комнате. На нас они не смотрели, но их присутствие, похоже, смущало Искандера. Однако же права попросить меня услать прислугу он не имел. Молодой человек покосился в сторону служанок, затем, видимо, решив, что они находятся достаточно далеко, чтобы не слышать его слов, произнес:
— Мне сообщили о вашей болезни, шаисса. Возможно, визит мой некстати, но я пожелал лично выразить вам свое сочувствие и надежду на ваше скорое выздоровление. И я принес небольшой подарок — возможно, он немного порадует вас.
Он взял со столика обтянутую бархатом шкатулку и с поклоном протянул мне. Открыв ее, я увидела нить розового жемчуга. Жемчужины были крупные, правильной формы и одной величины. Они словно светились на темном бархате.
— Благодарю вас, ожерелье поистине великолепно, — искренне сказала я.
— Я счастлив, что мой скромный дар пришелся вам по вкусу, шаисса. Хотя во всем подлунном мире не сыскать драгоценностей, что были бы достойны вашей красоты.
Фатима как раз принесла напитки и сладости, что избавило меня от необходимости поддерживать дальнейший разговор. Искандер тоже понимал, что утомлять недужную долгими визитами не следует, поэтому, выпив кофе и отвесив мне еще несколько цветистых комплиментов, откланялся, напоследок еще раз пожелав мне скорейшего выздоровления.
А мне захотелось выйти в сад и подойти к пруду с лотосами — взглянуть, пришел ли сегодня Эдвин. Некоторое время я даже всерьез подумывала послать Фатиму посмотреть издали, но все-таки отказалась от этой идеи, хотя и не без некоторого сожаления. Но уснуть не могла долго — не получалось выкинуть мысли о северном принце из головы.
Утром меня опять навестил Селим. Визит его на сей раз был краток. Я показала брату подарок Искандера — он довольно улыбнулся.
А вот твой лучший друг скареден, — поддела брата я. — Ничего не преподнес женщине, на которой вознамерился жениться.
— Разве тебе нужны от него драгоценности, Амина? — серьезно спросил Селим.
— Мне важно отношение мужчины, утверждающего, что он влюблен. Искандер выразил заботу о моем самочувствии и подарил мне колье, а Баязет?
— Тебе в любом случае был бы положен подарок от послов Хафизы, — нахмурился Селим. — Заслуги Искандера я вовсе не вижу.
Спорить с братом я не стала. Тем более, что он явно пребывал в плохом расположении духа, был рассеян и даже отказался от кофе. Поцеловав меня в щеку на прощание, он еще раз выразил надежду на мое скорейшее выздоровление и покинул меня.
А после обеда мне принесли неожиданный подарок. На подносе у передавшего его стражника покоилась небольшая резная шкатулка, а к ней прилагалась записка. Я откинула крышку и восхищенно вздохнула. В шкатулке лежала поистине великолепно сделанная золотая брошь в виде листа неизвестного мне дерева с ажурными краями. Работа была столь тонкой, что казалось, будто листок слегка шевелится от порыва ветерка. А золотую поверхность, на которой было видно каждую прожилку, усыпали бриллианты, вспыхивающие на солнце, словно капли росы. Я догадалась, кто прислал этот подарок, еще до того, как прочла записку. И точно — Эдвин, принц Северного Королевства, выражал мне свое почтение и слал пожелания скорейшего выздоровления. Я написала ответное благодарственное письмо, к которому приложила свой подарок — золотую чернильницу, инкрустированную изумрудами и мелким жемчугом. А брошь приколола к груди и осторожно гладила ее кончиками пальцев, когда никто не видел.
Весь день провела я в своих покоях. К вечеру желание взглянуть, пришел ли на сей раз Эдвин на условленное место, стало почти нестерпимым. Но тут очень кстати вернулась Фатима со свидания с поклонником — слугой Искандера, и я получила возможность отвлечься на расспросы.
Глаза молодой женщины горели, на лице расплывалась довольная улыбка — служанка явно узнала нечто интересное.
— Рассказывай!
— Тот, кто определил Мустафу в свиту Искандера, явно просчитался, шаисса. Да, парень обходителен и обладает приятной внешностью, но вот опыта в отношениях с женщинами у него маловато. Я бы даже сказало — дело обстоит совсем печально.