Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты
Шрифт:
Правдивые и подробные воспоминания В. А. Новобранца, наибольшую известность из которых получил его рассказ о работе Генштаба перед войной, начиная с 60-х годов ходили в списках и только в 1990 г. были опубликованы в журнале «Знамя» № 6. Они вызывали и вызывают сегодня такую ярость, что некоторые оппоненты обвиняли и обвиняют его в мании величия (дескать, не был он никогда начальником Информотдела РУ), в искажении фактов (не мог он в нарушение всех норм и правил подписать и разослать сводку Генштаба), в непрофессионализме (поддался на хитрости вражеской разведки и докладывал начальству завышенные количества немецких дивизий), а некоторые утверждают, что эти воспоминания – мистификация и подполковник Новобранец в РУ никогда не числился и даже вообще не существовал. Свою неприязнь к нему «антиновобранцы» объясняют якобы тем, что завышение им количества немецких дивизий у границ СССР вызвало у вождя «эффект привыкания» и он перестал вообще реагировать на их существование, что и привело к трагедии 22 июня 1941 г.
В. А. Новобранец начал войну с первого дня в качестве начальника Разведотдела 6-й армии Юго-Западного фронта. После ее разгрома в Уманском котле в начале августа 1941 г. он стал командиром созданного им партизанского отряда. С февраля 1942 г., оказавшись в плену, Новобранец был участником подпольных организаций во многих фашистских концлагерях для советских офицеров в Германии и Норвегии. Свидетели, видевшие, как он сражался под Подвысоким, сообщили, что Василий Андреевич погиб в бою и его жене и трем дочкам всю войну платили пенсию. В мае 1945 г., за несколько дней до подписания капитуляции, чтобы предотвратить уничтожение узников концлагеря возле Бергена, Новобранец организует разоружение лагерной охраны и создает из узников советский офицерский полк, который сам и возглавил. Затем с помощью участников норвежского Сопротивления организует разоружение охраны всех лагерей советских военнопленных Норвегии и становится командующим всех созданных в них полков. В итоге под его командой оказалось около 100 тыс. бывших советских военнопленных, многие из которых были вооружены. Это не позволило союзникам оставить этих людей на Западе, и они вернули их на родину.
На мой взгляд, причин злобы к Новобранцу две: желание вывести из-под огня критики истинного виновника трагедии 22 июня 1941 г. – Сталина и зависть к человеку, осмелившемуся даже в те жестокие времена не только иметь, но и отстаивать собственное мнение.
Сын В. А. Новобранца Александр Васильевич Новобранец вынужден был опубликовать в газете «Красная Звезда» (24 июня, 1 и 8 июля 2009 г.) свой ответ «антиновобранцам» в статье «Сын отвечает за отца», где дал достойную отповедь его хулителям.
Надо признать, что люди, пытавшиеся рассказать о легендарном Новобранце, всегда оказывались в трудном положении. С одной стороны, на них влияло все негативное, о чем говорили его хулители, с другой стороны, как ни странно, – восторги в его адрес, расточаемые некоторыми людьми, «усиливавшими» факты его биографии в разных, но своих целях. Новобранец оказался у них командующим целой армией, сражавшейся с немецко-фашистскими войсками в Норвегии, хотя на самом деле в плену он боролся, лишь участвуя в подпольной работе, а армия бывших военнопленных, которой он командовал с начала мая 1945 г., в боевых действиях не участвовала. Другие писали, что Новобранец, вернувшись на Родину, почти десять лет провел в сталинско-бериевских лагерях, на самом же деле он был на перепроверке всего три месяца, и не на Колыме, а в Суслонгере, недалеко от Казани, а домой в Москву вернулся в октябре 1945 г.
Когда после его возвращения семье прекратили выплачивать пенсию за погибшего отца, он, как побывавший в немецком плену, не мог устроиться на работу, и семья оказалась без средств к существованию. Потеряв надежду найти работу, Василий Андреевич написал отчаянное письмо Сталину. Поразительно то, что вскоре его восстановили в армии и послали снова учиться в Академию им. Фрунзе на курсы усовершенствования командиров дивизий. Закончив их, он полностью перешел на преподавательскую работу (читал курс тактики) – вначале в Академии им. Куйбышева, а затем до отправки в запас в 1954 г. – на высших офицерских курсах «Выстрел». В 1950 г. В. А. Новобранец получил звание полковника. За шесть лет послевоенной службы был награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени и орденом Отечественной войны. Медаль «За боевые заслуги» была получена им еще до Великой Отечественной войны за участие в боях на Халхин-Голе в 1939 г. Для советского офицера, проведшего более трех лет в фашистских лагерях, это неслыханные награды. Чем это объяснить? Письмо дошло до Сталина, и тот вспомнил об отважном подполковнике, который, рискуя жизнью, предупредил страну и его лично о возможном нападении Германии и воздал ему должное? Или за Новобранца попросили его друзья по учебе в академиях – ставшие маршалами Баграмян и Рыбалко? Нельзя не отметить и то, что после смерти Сталина Новобранца немедленно отправили в запас по достижении им пенсионного 50-летнего возраста.
О том, что про Новобранца Сталину докладывал Берия, первым написал Овидий Горчаков (Накануне, или трагедия Кассандры // Неделя. 1988, № 42–44; Горизонт. 1988. № 6–7), процитировав следующие слова Берии: «21 июня 1941 года… Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня “дезой” о якобы готовящемся нападении на СССР. Он сообщил, что это “нападение” начнется завтра… То же радировал и генерал-майор В. И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, ссылаясь на свою берлинскую агентуру. Начальник разведуправления… генерал-лейтенант Ф. И. Голиков жалуется на Деканозова и на своего подполковника Новобранца, который тоже врет, будто Гитлер сосредоточил 170 дивизий против нас на западной границе… Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападёт!»
К сожалению, это сообщение не подтверждено архивным документом, поэтому некоторые считают его сфальсифицированным в годы борьбы с культом личности. Мне кажется, что этот документ подлинный, так как я обнаружил и привел в своих книгах письма В. Г. Деканозова своему наркому и председателю Совнаркома Молотову от 3 апреля [63. C. 285–291] и от 4 июня [62. C. 571–578] 1941 г., в которых изложено множество фактов, свидетельствующих о подготовке Германии к войне с СССР с однозначным выводом об этом автора писем. Далее, в Приложении 13 данной книги, я привожу сообщение В. И. Тупикова Голикову от 25/26 апреля 1941 г., где он пишет, что послал уже несколько десятков предупреждений о готовящейся Германией войне с СССР. То есть все, о чем говорится в докладной записке Берии Сталину (о сообщениях Деканозова, Тупикова и Новобранца), подтверждено.
Я публикую отрывок из воспоминаний В. А. Новобранца с любезного разрешения его сына – Александра Васильевича Новобранца.
Для меня, как для автора новой гипотезы начала войны, эти воспоминания дали целый ряд серьезных ее подтверждений, на которые я указываю в примечаниях к тексту Василия Андреевича.
Отрывок из книги В. А. Новобранца «Я предупреждал Сталина о войне. Записки военного разведчика» [59]
…Перехожу к описанию событий, начинавшихся на наших западных границах. Нас интересовал вопрос, куда будет перебрасываться немецкая армия из Франции. Если Гитлер примет решение нанести удар по Англии, форсировать Ла-Манш, то немецкая армия не уйдет из Франции, а будет группироваться во Фландрии. Если же начнется переброска в Восточную Германию и Польшу, то нам следует быть начеку.
Осенью 1940 года наша разведка зафиксировала тщательно скрытые перевозки немецких войск в Чехословакию, Польшу и Восточную Пруссию. Военнослужащие были переодеты в гражданскую одежду, а военные грузы маскировались под сельскохозяйственные. Уже один факт этой маскировки говорил о многом. Однако высказывать какие-либо подозрения и опасения было рискованно, так как начал действовать заключенный с Германией в августе 1939 года пакт о ненападении и договор о дружбе. Для его подписания Риббентроп прилетел в Москву, и ему была выстлана ковровая дорожка от самолета до аэровокзала. Что и как говорили дипломаты, нам неизвестно, но совершенно очевидно, что Гитлеру удалось убедить Сталина и Молотова в своих «честных» намерениях по отношению к Советскому Союзу. «Штатные докладчики» и все газетные обозреватели на все лады расхваливали пакт и «гениальную мудрость» Сталина.
Как расценивало наше правительство заключение пакта о ненападении и договора о дружбе с Германией, видно из доклада Молотова на заседании Верховного Совета» СССР… Доклад этот настолько любопытный документ, что я приведу его полностью [211] . <…>
Майор Василий Андреевич Новобранец в период учебы в Академии Генштаба (1937–1939 гг.
За этой плотной завесой дружеских славословий Молотова нарастали тревожные события на наших западных границах: немецкие войска, сосредоточенные ранее во Франции, начали постепенно перебрасываться в Польшу и подтягиваться к нашим границам. Вот что об этом говорил немецкий генерал фон Бутлер: «Уже в июле 1940 года на Восток был переброшен штаб группы армий фельдмаршала фон Бока, а также штабы 4, 12 и 18-й армий. Тогда же сюда было переведено около 30 немецких дивизий. Так были сделаны первые шаги к стратегическому разворачиванию сил, которое заняло довольно продолжительный период времени» (Мировая война 1939–1945 гг.). Эти переброски были точно установлены нашей разведкой.
211
См. Приложение 4.